— Когда мне надо вставать завтра? — спросила девушка.
— Когда вы обычно встаете? Я буду в больнице… — Они прошли в молчании еще какой-то кусочек дороги, и врач сказал: — Когда я вернулся из города, через два месяца пришло письмо. Приглашали на работу, надо было в течение недели явиться. А у меня больной в тяжелом состоянии был, днем покажу этот дом…
— Какой дом? — Норе казалось, врач рассказывает про события столетней, тысячелетней давности.
— Я позвонил в райздравотдел, попросил себе замену хотя бы на три дня, сказал, что тяжелобольной на руках. От больного не отходил, очень плох был… Прошло несколько дней — никого не присылали, я подождал еще день, позвонил им опять. «Ты поезжай, — сказали они мне, — оставь все и поезжай, замены сейчас нет, будет — пришлем». — Врач усмехнулся. — А этот, значит, пускай умирает. Мы почти дошли, осторожно, здесь яма… Мы шли длинной дорогой, есть короче. Днем покажу.
Остановились перед некрашеной дверью.
— А вообще-то будет лучше если вы переберетесь в мою комнату после моего отъезда. Я четыре дома поменял. Этот самый удачный. Родник близко. Больница тоже.
Некрашеная дверь подалась внутрь. В темноте кто-то, посапывая, спал. Врач прошел вперед, посветил лампой. На раскладушке, подложив руку под щеку, одетая, спала медсестра. Свет упал ей на глаза.
— Офик, — сказал врач, — вставай, Офик.
Голос врача Офик услышала во сне. Она повернулась на другой бок и снова услышала: «Вставай, Офик». Она открыла глаза, увидела двух людей перед собой, вспомнила. И, поднявшись с постели, посмотрела заспанными глазами на нового врача, улыбнулась виновато — простите, мол, и сама не знаю, как заснула.
Рядом стояла вторая постель с чистым бельем, угол одеяла откинут. Красивая безупречная постель, словно экспонат на выставке.
Перед тем, как уйти, врач еще раз посмотрел на Нору, и смутное желание погладить ее по волосам остановило, удержало его в комнате на несколько минут дольше. «У меня могла быть такая дочь…»
— Доброй ночи, — сказал Стефан.
Нора проводила его до двери и тоже сказала: «Спокойной ночи», потом стояла и смотрела на удалявшийся свет керосинового фонаря. «Его дом не там, куда он пошел?» Свет от фонаря совсем уменьшился. Офик вышла и стала рядом, и они вместе смотрели на удалявшийся огонек.
— Как имя этой женщины? — спросила Нора.
— Антик.
Рядом с ними должен был быть маленький цветник, днем там распустившиеся цветы были, Нора помнила. Сейчас ничего не видно. Цветы закрылись и сны видят. Синий цветок синий сон видит, красный цветок красный сон видит, желтый — желтый. Не спал один белый цветок. Через всю ночь, одинокий, проходил свет бессонного цветка.