Новогородцева, осталось уточнить кое-какие детали. В бумагах, что я вам дал, поэтажный план Центра, фотографии – изучайте, готовьтесь. Конечно, всё это тридцатилетней давности, но другого, извините, нет.
– Значит, решено – отправляемся в Курчатовский Центр?
Завлаб замялся.
– Я послал Бичу вызов, без него даже пытаться не стоит. Рейдер вы пока, уж простите, никакой, а Щукинская Чересполосица – место страшненькое, непредсказуемое. Да и про Центр много чего рассказывают. В подвалах там атомный реактор, неизвестно какие оттуда могли вылезти мутанты.
– Кстати, о реакторе… – припомнил Егор. – Мне сказали, что под ГЗ якобы тоже есть реактор, действующий. Неужели, правда?
Завлаб с интересом посмотрел на собеседника.
– А вы как полагаете?
– Ну… с одной стороны сложно представить себе реактор без современной электроники и цифровых систем управления. А с другой – раньше-то обходились? Да и питать ГЗ электроэнергией – это ж никакой соляры не напасёшься!
Доцент Шапиро кивнул.
– Да, тут вы правы, тем более, что лёгкие нефтепродукты в Лесу долго не живут, превращаются в негорючий кисель. И насчёт реактора – чистейшая правда. Его заложили при строительстве ГЗ, улучшенная копия реактора Обнинской АЭС, первой в Союзе. В конце шестидесятых реактор законсервировали, а после Зелёного Прилива, когда стали возвращать МГУ к жизни – запустили снова. Благо, система управления у него на ламповой электронике.
– Выходит, и в легендах о ГЗ есть зерно истины, так, Яков Израилевич?
– Как видите. – Шапиро усмехнулся – Хотя, искать по подвалам установки для замораживания грунта или золотую статую Сталина всё же не советую. И ещё один момент…
Он помедлил, словно не решаясь продолжить.
– Помните, нашу беседу в тире? Вы ещё спросили тогда, верю ли я, что Лес обладает разумом? Так вот, не исключено, что документы, за которыми вы идёте, помогут пролить на это свет. И тогда – я даже представить себе боюсь, как изменится привычный нам мир.
– Яков Израилевич! Звонили с поста охраны. Ваш подопечный опять что-то учинил на рынке!
В дверях кабинета стояла секретарша кафедры. Судя по брюзгливому выражению красивого, холёного лица, дама прибывала в крайней степени раздражения.
– Сколько это будет ещё продолжаться? Вы что, не понимаете, что он срамит всю кафедру и лично Карена Адамовича?
Кареном Адамовичем звали заведующего кафедрой Ксеноботаники, профессора Адашьяна.
– О, ч-чёрт, опять выбрался… – Шапиро схватился за голову. – Простите, Аида Михайловна, я сейчас… молодой человек, вы мне не поможете?
Возмутитель спокойствия лежал на растрескавшемся асфальте в окружении полудюжины студентов. Рядом торговец-лесовик, недовольно бурча, собирал разбросанный товар – ремни, сумки, кошели и прочие изделия из кожи.