Егору было не до шуток. Он ожесточённо ковырялся пальцем в ухе, пытаясь избавиться от затычки. Пастила затвердела и не поддавалась его усилиям.
– Когда спускались, я заметил гнездо грибочервей. – продолжал егерь. – Они вкусные, вроде креветок. – А? Что? Не расслышал, повтори…
– Вкусные, говорю. Насадить на палочки, поджарить на углях – самое оно!
Егор покрутил пальцем возле уха и скорчил страдальческую гримасу. – Застряло, что ли? Давай помогу. Он с сомнением посмотрел на напарника, обречённо вздохнул и повернул шею, подставляя пострадавший орган.
– Заставь дурака богу молиться… – недовольно бурчал егерь, извлекая кусочки пастилы длинной щепкой. – Это ж с какой силой ты её запихивал? Может не мучиться, а сразу отрезать ухо?
– Я те отрежу! – огрызнулся Егор. – Сам же говорил – глубже! У-уй, осторожнее!
– Терпи, Студент, аспирантом будешь. Оставишь хоть кусочек – перепонка воспалится, можно запросто оглохнуть. А говорил я правильно: если бы не затычки, клык на холодец, нас бы уже переварили.
– Я так и не понял чем это он нас? Что-то вроде акустического удара?
– Похоже, да. Зверь – не обычное существо. У него звук вместо всех прочих органов чувств. Помнишь те гадские взвизги перед ударом? Он нас ими ощупывал, как летучие мыши ультразвуком. И слух у него из-за этого утончённый, нежный. И когда тот тип врезал из ручника, Зверю это очень не понравилось. Ещё бы, такой грохот! Пули-то он даже не заметил, клык на холодец…
Егор откашлялся, приложился к фляге, встряхнул. Пусто.
– Выходит, если бы бандиты сразу начали стрелять – могли остаться в живых?
– Пёс его знает? – пожал плечами Бич. – Что-то меня не тянет проверять. Уцелели, и на том спасибо, а больше я в Лианозово ни ногой… вот! Готово!
Егор помотал головой, хлопнул себя по уху.
– Вроде, слышит… Я вот о чём думаю: почему русский бандит среагировал не так, как другие? Латиносы сразу скисли, а этот, хоть его и корёжило, даже отстреливаться пытался.
– Может, потому что он не жил в Лесу, и визг Зверя действует на него слабее?
– А латиносы, значит, жили? Сам же говорил, что они не лесовики!
Егерь задумался.
– Вроде, так, а вроде и нет. Есть у меня на этот счёт кое-какие соображения. Но пока, извини, помолчу. Не время.
IV
Грибочерви походили на кольчатых морских червей – длинные, извивающиеся, с венчиками прозрачных щупалец вокруг пасти-присоски. Как и их подводные сородичи, грибочерви могли отлепляться от камня и перемещаться с места на место. Егерь объяснил, что самые крупные могут прыгать на два с лишним метра, целя в того, кто неосторожно приблизился к их гнезду. Но сейчас им ничего не грозило – на станции попадались только мелкие особи, не больше двух пальцев длиной. Набрав полный котелок, путники подкинули в костёр щепок и устроили себе королевский ужин. Точнее, завтрак – стрелки часов показывали шесть-тридцать утра.