. В отместку их люди сожгли дом, угрожали смертью, вот и пришлось пуститься в бега…
Где живут? Кто как привык: в свайных домиках, на брошенных кораблях, на островках, даже на лодках. Говорят, больше ста тысяч. Территория-то огромная – манграми, кроме самого мегаполиса, зарос весь Токийский залив.
Нет, назад не тянет. Очень опасно, много ядовитых змей и чудовищ, как в фильмах про динозавров, только другие. Конечно, видел – огромные, как киты, с тюленьими плавниками и зубастой головой на длинной шее. Есть и другие, с гребнем на спине, четвероногие. Те едят траву, но могут сослепу или в ярости растоптать дом или лодку.
Откуда берутся? Никто толком не знает, даже учёные палеонтологи. Чудовища стали массово появляться на после цунами, когда япоцнцы стали использовать Токийское Болото, как свалку. Очень просто – переоборудовали несколько старых танкеров, загоняют их в залив, туда, где нет мангров, и вываливают груз – десятки тысяч тонн пластиковых отходов – прямо в воду. Плесень с ними довольно быстро расправляется, а на продуктах разложения зарождается всякая мерзость. Ходили слухи, ЮНЕСКО пыталось протестовать, но когда это японцы их слушали? До сих пор мусор вываливают, уже половина Токийского залива – сплошь бульон из плесени, и никто не знает, что оттуда однажды повылазит…
Да, про Зверя из Лианозова слышал, как и любой егерь. В Токио тоже есть такой. Японцы его называют «кайдзю», и никто не знает, как он выглядит. Болтают только про зелёное свечение и неслышный смертоносный визг. А вот убитых им людей видел сам: тела не разорваны, а будто разбрызганы.
Нет, люди гораздо хуже Зверя. Много бандитов, житья от них нет… Общины воюют между собой, никого не щадят – ни женщин, ни детей, ни стариков. Да европейцы тоже есть, палеонтологи из Московского Университета. Устроили в Токио биостанцию, изучают… Они-то и помогли перебраться сюда – в благодарность за спасение их коллег от банды грабителей-мяо.
Как добрался? Посадили на самолёт в Россию. Было очень худо – тоска, хотелось умереть, и сильно болела голова. Учёные дали порошки, кое-как дотерпел, а в Лесу сразу стало хорошо.
Чересполосица? Водит, конечно, но не часто. Травников, охотников, даже друидов. Зачем? Ищут растения и зверей, которых нет больше нигде, очень ценных. Да, опасно, случается и гибнут…»
Егерь завозился, зевнул и сел.
– Всё разговоры разговариваете? Смотрите, завтра вставать ни свет ни заря!
Нгуен встряхнулся, помотал головой и сердито уставился на егеря.
– Бич? Опять ты меня напоил, нга нго!
– Ты кого тупым русским назвал, а? А кто тебя по Лесу ходить учил?