Пока я говорила, глазами следила за последними лучами солнца, скрывающимися за горизонтом. На улице темнело. Я все рассказала, без утайки, стало ли мне легче? Не уверена.
— Не обижайся, но сейчас мне хочется отделать твоего отца, — голос мужчины был хриплым.
— Не обижаюсь. Майкл также реагировал.
— Тебя хорошенько прополоскало в дерьме. И я могу понять, почему тебя бросает в крайности — это логично, когда ты дорвался до свободы. И также согласен с тем, что со свободой нужно быть аккуратнее, чтобы не перейти грань. А еще я скажу то, что тебе не понравится — перестань воспринимать себя жертвой. Ты всю жизнь ей была, привыкла к этой роли, сроднилась. Но пришло время отпустить ее. Заметь, твоего отца нет, а ты продолжаешь страдать. Ты сама причиняешь себе боль.
Он был прав — слова мне не понравились. Во рту стало горько.
— Так значит, это я во всем виновата?
— Кэт, я не сказал ни слова о вине. Ты неправильно себя позиционируешь — это не вина, это ошибка. Пойми ее и исправь.
— Как? — Обида во мне поднялась штормовой волной. Я надеялась на помощь, а теперь оказалось, что мои же слова используют против меня.
— Ты видишь себя девушкой, которая страдает от застарелых душевных ран, и не знает, как жить с ними дальше. Я же вижу девушку, которая боится отпустить свое прошлое, цепляется за него, как за единственно известное и понятное. Ты выработала систему поведения — тебе причиняют боль, и ты страдаешь. Но источник боли в виде отца больше не существует. А легче не стало. Знаешь почему? Теперь ты сама выполняешь функцию мучителя, чтобы создать знакомую и понятную ситуацию. Чтобы знать, что делать. Ты боишься неизвестности, боишься будущего. И поэтому не отпускаешь прошлое, тянешь его за собой. Прими его таким, как есть, и отпусти. Живи дальше. Дерьмо случается со всеми — это не повод сливать в унитаз всю свою жизнь.
Он говорил это спокойным тоном, а меня колотило от коктейля злости, обиды и боли. Слезы заскользили из глаз, и я не выдержала.
— Ты не имеешь права так говорить! — Закричала, выплескивая все наболевшее. — Ты не знаешь, каково это было!
— Может, и знаю. Но дело сейчас не во мне, ты хотела совета — я его дал. Да, правду не всегда приятно слышать. Но, если ты хотела, чтобы тебя просто пожалели, то обратилась не по адресу.
— Ты бесчувственный чурбан! — Я подскочила и стала бить его кулаками в грудь. — Как ты смеешь говорить, что я специально причиняю себе боль?!
— Потому что никто другой этого не может сказать тебе в лицо, — он даже не пытался закрыться от моих ударов. Хотя, они для него были смехотворны, что раздражало еще сильнее.