— Вот видите, — объяснил он, — его чемодан все еще здесь. Может быть, не стоит тревожиться раньше времени. Он ушел с документами и оставил за собой комнату до завтрашнего вечера. Это точно было заранее запланировано.
Я открыл и закрыл чемодан, окинул взглядом ванную, полистал бумаги.
— Так вы из полиции? — забеспокоился директор, внезапно вспомнив, что я не показал ему никакого удостоверения.
На ночном столике я заметил открытку, на ее обороте Поль наскоро нацарапал несколько адресов.
— Жозеф Делорм, — бормотал я, — Луи и Марианна Делорм, Мишель Делорм, Кристина Делорм.
Получалось, что Поль искал кого-то по фамилии Делорм.
— Вы точно из полиции? — повторил директор.
— Совсем нет, — ответил я, оставив его с раскрытым от удивления ртом.
Я сам чувствовал растущее раздражение из-за этой игры в детективов-любителей. Пока я расследовал дело в воображении, все шло хорошо. Теперь же мне приходилось действовать. Двое первых Делормов, которым я позвонил, уже встречались с Полем.
— Да, — ответил мне Жозеф Делорм, — это господин с голубыми глазами. Он разыскивает кого-то, кто якобы живет в Женеве и кого зовут Делорм.
— Не «кого-то», а Аннетт Делорм, — внесла уточнение Марианна Делорм. — Я сказала ему, что так, кажется, звали сестру моего мужа. Семья такая большая, что я немного теряюсь…
Свекровь мадам Делорм вторично была замужем, и теперь ее фамилия была Этре. Я позвонил мадам Этре, все больше стервенея оттого, что эти изыскания ничуть не помогали тому единственному, что реально меня волновало: этрускам.
— Алло, мадам Этру… то есть Этре?
Этого оказалось достаточно, чтобы она вскрикнула:
— Как? И вы тоже?
Поль приходил к ней два часа назад.
— У меня десять детей от первого мужа, мсье, я сделала все что могла, и никто не смеет бросать мне упреки!
— А Аннетт?
— Каждый человек — хозяин собственной жизни. У меня, мсье, свое мнение на этот счет, у вас свое. А девочкам надо до замужества держаться поскромней. Я своих дочерей всегда предупреждала. Если уж осрамились, так и отправляйтесь после этого на панель. Я и не подумаю нагнуться, поднять то, что уже пало.
И мегера бросила трубку. Скорее всего, я только что услышал то же самое, что пару часов назад услышал и Поль. Аннетт Делорм, шахматная королева, брошенная в сточную канаву, как в самых глупых душещипательных куплетах. Мертва она или жива? В любом случае свергнута. От нее остались только драгоценности.
Ноги сами принесли меня назад к отелю «Бельвю». Дежурная подозвала меня, махнув рукой.
— Ш-ш-ш, мсье. Он вернулся. И вид у него усталый. Похоже, он болен.