— О, Франсуа!
Мальчуган дернулся и стал еще бледнее чем обычно. Я спросил его:
— Ты отложил для меня видеоигры?
От ужаса он выпучил глаза, но овладел собой.
— Д-да… я-я-я их… в-вот, — промямлил он.
— Покажи.
Он вытащил их из рюкзака и протянул мне. Пришлось заплатить 1200 франков… Но физиономия продавца вознаградила меня с лихвой. Обманутый в своих ожиданиях, он совсем растерялся. Пока я расплачивался картой, Франсуа уже толкнул дверь.
— Эй, Франсуа! Подожди, подожди меня!
Но мальчишки и след простыл. Я был в бешенстве. Хоть бы спасибо сказал! Да пусть катится к дьяволу!
В тот же вечер Катрин забежала ко мне сообщить, что Франсуа начал воровать у родителей. Исчезла банкнота в 500 франков.
— Откуда вы знаете? От доктора?
— Да. Доктор Филипп зашел узнать, как там моя бедная мамочка…
И Катрин повторила нараспев:
— Бедная моя мамочка…
Я вздрогнул:
— А кстати об этом: надеюсь, ей лучше?
— Вот за что я вас ценю, так это за непосредственность, — заметила Катрин. — Благодарю вас. Мама выздоровела.
Я кивнул и внезапно погрузился в одну из тех медитаций, которые заслоняют от меня весь мир. Я попробовал мысленно следовать за Франсуа,— за тем Франсуа, который заикается, лжет, ворует. Вправду ли в этом порядке: заикается, лжет, ворует? Что же тогда будет завтра? Станет убийцей… Нет, этого не могу даже и вообразить, обескураженно заключил я. Франсуа уж слишком непохож на то, что есть я, слишком отличается от всего, чем я мог бы стать.
Катрин все еще говорила мне о докторе Филиппе, как он взволнован обнаружением кражи и не посмел открыто обвинить сына.
— О чем вы думаете, Нильс?
— Я просто говорю себе, что, если у меня нет с кем-то ничего общего, я не смогу его понять.
— Ну конечно, вы не воруете и никогда не заикались. Но разве вам нечем помочь Франсуа?
Нет, я не заикался даже в тринадцать лет. Зато я почти совсем онемел. Это заметили все — одноклассники, учителя. «Нильс не разговаривает». Но у меня была веская причина молчать. Андре Азар пригрозил мне: «Только раскрой рот, и я тебя убью».
— Нильс, а ведь я задала вам вопрос.
— Только раскрой рот, и я тебя убью, — прошептал я, вложив в эти слова всю свою ярость.
Я в упор посмотрел на Катрин. Казалось, и она тоже ошеломлена, лишилась дара речи от этой угрозы.
«Теперь, — подумал я, — можно попробовать влезть в голову Франсуа…»
Катрин овладела собой и заговорила снова. Вдруг я подскочил.
— Что вы только что сказали, Катрин?
— Насчет чего?
— Вы упомянули Бертье?
— Да объясняю же вам уже десять минут, что отец Франсуа попросил совета у инспектора.
— Да если этот идиот проследит за Франсуа так же, как мы, он просто схватит его за шиворот и потащит в инспекцию по делам несовершеннолетних!