– Только не вздумай, как в ОРД[44] писать: «Несмотря на комплекс оперативных мероприятий… задания, поставленные лицам, находящимся на связи… не представилось возможным»… Ну и прочую чушь. Нам конечный результат нужен – взять Мориарти. И, пожалуйста, не лезь сам в болота. Это только танки, да КамАЗы грязи не боятся, а мы нужны Родине живыми. Вляпаешься в какое-нибудь дерьмо – в век не отмоемся. Усек?
– Да ты чего, Андрюха? В первый раз, что ли? – обиделся Дукалис, задумчиво почесывая за ухом похрюкивающего от удовольствия сэра Лерсона. – Если что, он у меня вроде «Орбита» – защищает зубы с утра до вечера. Съел – и порядок!
* * *
Дукалис и сопровождающий его сэр Лерсон остались в отеле, дабы не бросать без присмотра наследника Баскервилей. Последнее, что перед уходом донеслось до ушей уходящих Холмса и Ларина, – истошные вопли сэра Генри, начавшего вновь скорбеть по безвременно утраченному штиблету. Из этих стенаний становилось ясно: что не удалось местным воришкам лишить благородного Баскервиля его собственности, с успехом сделал сэр Лерсон. Оказывается, он умудрился в буквальном смысле этого слова сожрать пресловутый ботинок, пока клиенты обсуждали с великим сыщиком вопросы гонорара последнего.
Холмс решил не возвращаться в номер, его благоразумному примеру последовал и Ларин. Уже через полчаса они без приключений добрались до Бейкер-стрит, где убедились в отсутствии настоящего доктора Уотсона, который, очевидно, пошел с визитами к очередным тяжелым больным.
Холмс некоторое время безуспешно рылся в своей картотеке, пытаясь по просьбе Андрея найти какую-нибудь информацию о лидерах «шотландских». Потом, отчаявшись, пообещал гостю, что-нибудь разыскать позднее и схватился за свою скрипку, из которой вскоре полился душераздирающий мотив старинной шотландской баллады про болотного дьявола: «Call me with you – I’ll came back across angree nights…»[45] При этом великий сыщик еще умудрялся тихонько подпевать себе под нос о том, как чудовище, вылезая из своего логова, обещает вернуться, чтобы «сделать день короче». Эта гадюка грозилась достать жертву везде, даже если та попытается рисовать в небе звезды и (Ларин не успевал на слух перевести все слова) что-то сотворит с мечтами…
Только Холмсу не суждено было допеть песню о местном терминаторе. Раздался звон оконных стекол, в комнату влетел какой-то предмет. Взрыв, яркая вспышка, клубы дыма… Кто-то истошно закричал на улице: «Пожа-ар»!..[46]
Ларин едва успел присесть за огромное кресло, чтобы укрыться от возможных осколков, как услышал твердый голос великого сыщика: