Гиперанархист: (Присаживается в кресло.) Да, я Вас хорошо понимаю. С этим и вправду жить… (цокает и, потупив взгляд, досадно покачивает головой) мягко говоря, трудно, но я уже сказал, что этот тот случай, когда не человек выбирает Путь, а наоборот.
Интервьюер: О каком Пути Вы все говорите? и нет ли здесь противоречия: с одной стороны, человек уже, скажем так (иронично ухмыляется), вне времени выбирает, жить ему или нет, пускай и в лице мифического прародителя рода человеческого, а с другой стороны, Путь сам выбирает человека?
Гиперанархист: (Вздохнув.) Учитесь жить в противоречиях! Ницше сказал. Мистик, в отличие от философа, — а я считаю лично себя именно мистиком по мироощущению да и самоощущению — не избегает противоречий, а уживается с ними, рассуждая по принципу совпадения противоположностей. Что же касается Пути, то, думаю, мы с Вами еще успеем завести о нем разговор.
Интервьюер: (Мило улыбаясь, кокетливо.) Да, было бы интересно об этом поговорить… У меня к Вам будет такой вопрос… Как я уже поняла, Вы признаете над человеком и поверх человека существование, если можно так выразиться, трансцендентного принципа, Бога. Не означает ли это, что человек уже несвободен, а потому служит лишь игрушкой в руках неведомых ему, высших сил? как согласуется свобода Бога со свободой человека? И если человек действительно заброшен в мир, в котором он лишь подобен непрошенному гостю, то не лучше ли для человека, осознав это, оборвать ту ниточку, что связывает его с миром, просто-напросто покончив с собой?
Гиперанархист: (После непродолжительной паузы.) Гм… Хороший вопрос… Сразу в таких ситуациях вспоминаю слова Цицерона: «Человеку лучше совсем не рождаться, а если и родиться, так поскорее умереть»… Понимаете, самоубийство еще можно было бы оправдать и обосновать, но только в том случае, если не сам человек забросил себя в мир — хотя обыденное сознание и говорит ему об обратном, — а кто-то помимо него, как-то, например, Бог. Вспомните, как у Достоевского в «Бесах» Кириллов отважился на то, чтобы покончить с собой, тем самым заявив бунт против Бога. Только те же христиане знают, что на все воля Божья, поэтому Кириллов, в самом деле, лишь перехитрил самого себя, ибо ничего не может происходить вне божественного всеведения… С одной стороны, если человек призван к тому, чтобы быть, а никто не удосуживается его спросить, хочет ли он этого, то можно посудить так: дескать, понравилось находиться в этом уютном и теплом местечке под названием планета Земля, то, пожалуйста, наслаждайся дальше; а если же тебе здесь тошно и душно, то распорядись своей судьбой так, как этого захочешь ты сам. Хоть здесь от тебя зависит что-то. И ссылка на то, что это якобы логика труса и дезертира, покидающего вверенный ему ответственный пост на боевом задании — если признать, что жизнь есть непрерывная борьба — так вот, в таком случае эта ссылка не совсем уместна, ибо здесь боец уже по факту рождения на свет вынужден осознавать, что ему кто-то там, без его ведома, доверил боевое задание. Но, когда я говорил выше о бунте Кириллова из «Бесов», то уже заметил, что божественное всеведение не перехитрить, а потому человек, осмелившийся из известных соображений покончить с собой, выставит себя на посмешище. Другое дело, если человек, вне времени распорядившись свободой выбора к тому, чтобы рано или поздно народиться на свет, — совсем другое дело, когда в таком случае человек заканчивает самоубийством. Здесь уже можно сказать о нарушении верности себе самому, ибо абсурдно полагать, будто бы человек заведомо предопределяет себя к появлению на свет лишь для того, чтобы, разочаровавшись в мире, вернуться восвояси — в небытие, из которого он, собственно, и вышел. Значит, в появлении человека на свет есть какая-то, пускай и неведомая ему самому, высшая цель, которая была заранее включена в структуру Божьего замысла, содержащего в себе смысл всего. Получается, что грехопадение хотя и произошло вне времени, казалось бы, вопреки Промыслу, зато сокровенная воля наша, открытая только нашему высшему сознанию и совпадающая с Божьей волей, направляет нас к тому, чтобы содействовать Богу в исполнении Его замысла. Такова неограниченная свобода человека, которую Бог никак не принуждает и над которой совершенно никак не властвует. В противном случае нам и вправду уготовлена незавидная участь рефлектирующих големов в распоряжении Создателя.