Интервьюер: Понятно. А Вы можете в общих чертах определить различия (несколько сбившись), существенные различия между Путем Правой Руки и Путем Левой Руки?
Гиперанархист: (Слегка самоуверенно.) Да не вопрос. Действие Божьей любви выявляется двояко — одной рукой она милует, другой карает. Рука милующая — это правая рука, Милосердие. А рука карающая — это левая рука, Справедливость. Подчас справедливость не без основания отождествляют с жестокостью, ибо правосудие в своем действии не только беспристрастно, но иногда и безжалостно — если речь заходит о каре, разумеется. Известно, что в христианстве одесную Бога-Отца сидит Христос — воплощение правой руки Создателя. А иногда левой рукой Бога называют Дьявола — та же самая библейская Книга Иова служит тому подтверждением. Стало быть, хотя Дьявол и вызывается быть Противником, — отсюда его еврейское имя «Сатана» — нельзя говорить, что по своему значению он равен Богу, как принято обыкновенно думать среди всех этих (язвительно) «верующих людей». Если мы обратимся к учению об апокатастасисе, которое после Оригена разделяли такие авторитетные отцы церкви, как преп. Максим Исповедник и св. Григорий Нисский, и согласно которому будет спасен в конце всех времен даже Сатана, то станет ясно, что Дьяволу промыслительно отведена особая роль в исполнении Божьего замысла — не буду сейчас углубляться в эту тему, чтобы не отнимать у обоих лишнее время. Можно обратиться, допустим, к св. Иринею Лионскому, чтобы у него найти хотя и неявное, но все же указание на Путь Левой Руки. Дословно не воспроизведу соответствующие слова, ему принадлежащие, но суть передам точно: любовь Бога для одних — жизнь вечная, а для других — огонь гееннский. Ясно, что жизнь вечная — это Путь Правой Руки, а огонь гееннский — это Путь Левой Руки. (Интервьюер неопределенно кивает со слегка настороженным выражением лица, исподволь выдающим недоверие и испуг.) Безо всякого преувеличения можно сказать, что наиболее существенная разница между двумя Путями — в качестве переживания Бога: на Пути Правой Руки Бог переживается делателем на себе самом как явленный и близкий, а на Пути Левой Руки — как сокрытый и дальний. Две составные части одного и того же парадокса, которые смыкаются у Облака Непознаваемого, скрывающего Великое Неизреченное. Только если делателю Пути Правой Руки эта неисповедимая тайна согревает сердце теплом, то делателю Пути Левой Руки она пронизывает сердце нездешним холодом… (Выдерживает небольшую паузу, в ходе которой угрюмо и задумчиво почесывает себе лоб, притупив книзу голову и облокотившись на колено.)