— Значит, такой ты представляла жизнь в Америке? Превратиться в типичную домохозяйку, печь яблочные пироги и водить машину с открытым верхом?
Донна рассмеялась.
— Думаешь, я бы согласилась выйти за Джастина, если бы это было так? Вы же не такой жизнью живете, да?
— Видимо, да. — Братья Эдвардс всегда много работали, хотя и про отдых не забывали. До Рэйчел, конечно. Потом работа у Купера вышла на первый план.
— Я выросла на рассказах моей мамы. Она американка, я ведь говорила тебе. Она выросла здесь в шестидесятых, и, судя по всему, мама именно такая типичная американская домохозяйка. Думаю, ее семья была квинтэссенцией среднего класса. Типичная американская семья.
— Интересно, что ее привело в Англию?
— Мой папа. Они встретились, когда он приехал сюда, влюбились, и она согласилась выйти за него всего через две недели после знакомства. Ее родители подумали, что она сошла с ума.
— Ничего удивительного в этом нет, — заметил Купер. Он сделал Рэйчел предложение всего через месяц. И вот что из этого вышло.
— Но она настояла на своем. Они собрались и через месяц вместе уехали в Англию. — Донна помолчала немного. — Моя свадьба… Она впервые почти за сорок лет вернулась сюда.
Купер удивленно поднял брови.
— Вот это да. Вот что значит «сжечь все мосты», да?
Донна смущенно пожала плечами.
— Наверное, дедушка и бабушка были категорически против ее брака. Но она рассказывала о своей жизни в Америке так, что я будто видела все своими глазами. И поэтому когда получила возможность поработать здесь, я даже не задумалась.
— Тебе удалось встретиться с местными родственниками?
— Нет. — Донна отвернулась к окну. — Мамины родители умерли много лет назад, она была единственным ребенком. Я хотела приехать сюда ради себя самой, посмотреть, на что это похоже. И встретила Джастина.
— И влюбилась без памяти. — Купер даже не потрудился сдержать сарказм.
Впрочем, Донна даже не заметила и смущенно улыбнулась.
— Да уж. Самое забавное: все произошло так быстро. И потом Джастин. Его мир не был моим, и иногда я чувствовала себя чужой. Но потом поняла, что мои страхи не могут сравниться с тем, что пережила моя мама во имя любви. Поэтому я просто позволила себе плыть по течению. Конечно, теперь можно сказать, что зря. — Ее улыбка стала печальной.
— Стала бы ты что‑то менять, если бы знала, что все так получится?
Донна прикусила губу, обдумывая вопрос.
— Нет.
Значит, она ничего бы не изменила? Снова рискнула быть брошенной в день собственной свадьбы, а потом уехать с его братом? Кто в здравом уме навлек бы на себя эту участь дважды?