Брюс осторожно поднял крышку футляра с тремя маленькими застежками. Внутри лежала похожая на картонную коробка серого цвета. Он бережно вытащил ее и положил на стол.
— Это называется архивным ящиком для хранения, изготовленным из специальной бескислотной древесины. Такими широко пользуются многие библиотеки и серьезные коллекционеры. Вот этот находился в Принстоне. — Брюс открыл коробку и с гордостью объявил:
— Оригинал рукописи «Последнего магната»!
От изумления у Мерсер буквально отвисла челюсть. Она попыталась что-то сказать, но не смогла найти слов.
Внутри коробки лежала стопка выцветших листов стандартного размера толщиной порядка четырех дюймов. Пожелтевшая от времени бумага была явно из другой эпохи. Титульная страница отсутствовала — казалось, что Фицджеральд сразу погрузился в написание первой главы, а оформление рукописи отложил на потом. Его скоропись была небрежной и трудночитаемой, а заметки на полях он начал делать уже с первой страницы.
Дотронувшись до края рукописи, Брюс продолжил:
— Когда он внезапно скончался в 1940 году, роман был далек от завершения, но Фицджеральд работал по заранее составленному плану и оставил много заметок и набросков. Его близкий друг, редактор и критик Эдмунд Уилсон собрал воедино все черновики и наброски Фицджеральда, привел книгу в «читабельный» вид и опубликовал через год. Многие критики считают, что это его лучший роман, хотя и написан, как ты правильно заметила, когда Фицджеральд уже был серьезно болен.
— Ты шутишь, правда? — наконец ей удалось выдавить из себя.
— Ты про что?
— Про рукопись. Это та самая, что украли?
— Да, но не я.
— А что она делает здесь?
— Это длинная история, и я не хочу утомлять тебя подробностями, тем более что я и сам многого не знаю. Все пять были украдены прошлой осенью из Библиотеки Файрстоуна в Принстоне. Ограбление совершила банда воров, а, когда ФБР двоих практически сразу арестовало, остальные испугались, скинули добычу и исчезли. Рукописи тихо появились на черном рынке и распродавались отдельно. Я не знаю, где остальные четыре, но, думаю, уже за пределами страны.
— А как ты оказался к этому причастен, Брюс?
— Тут все непросто, но в действительности я не так уж и причастен. Хочешь прикоснуться к страницам?
— Нет. Мне не нравится быть здесь. И заставляет нервничать.
— Расслабься. Я просто держу рукопись у себя по просьбе друга.
— Должно быть, непростого друга.
— Так и есть. Мы с ним уже давно поддерживаем деловые связи, и я полностью ему доверяю. Он сейчас выступает посредником и ведет переговоры с коллекционером из Лондона.