— Бедняжка, — с трогательной жалостью произнесла Мишлен.
— Ваша бедняжка с большим вкусом провела там время. Притащила сумочку, которая была битком набита марихуаной, плюс целая коллекция фальшивых удостоверений личности. Илейн вечно искала приключений.
Мисс Читс медленно поднялась из-за стола.
— Одну минуту.
Печатая шаг, она прошла в кабинет; полным восхищения взором Джон проводил ее черную кожаную юбку. За стеной послышался голос: Мишлен говорила по телефону. В комнату она ступила с уверенной улыбкой.
— Обо всем этом мы можем говорить часами, Джон, и без всякого результата.
— Вы правы. Три недели назад в Нью-Йорк приезжал Бакстер Тейт. Беседуя с моим клиентом о случившемся, он сказал, что, может быть, чересчур грубо обошелся тогда с Илейн Кенан, что его мучает чувство вины. Я готов допустить вероятность сексуального насилия.
— И насильника уже нет в живых.
— Мир праху его. Но мой клиент находился той ночью в квартире. Собственно, это была его квартира — его и его друзей. Они вместе организовали вечеринку, вместе покупали спиртное. Мой клиент хотел бы вычеркнуть этот неприятный эпизод из памяти, Микки.
— Сколько?
Джон издал нервный смешок. Какая прямота! Мишлен оставалась невозмутимой.
Сделав в блокноте пометку, он спросил:
— Значит, мы сможем договориться о денежной компенсации? Ваш клиент снимет все претензии и откажется возбуждать дело?
— Да. Если предложенная вами сумма будет достаточной.
Повисла долгая пауза, во время которой Макэвой-старший писал что-то в блокноте.
— Сколь-нибудь значительными средствами мой клиент, к несчастью, не располагает.
— Мне известно, какие деньги ему платят. Юриспруденцией я занимаюсь уже двадцать лет. Его оклад в три раза выше моего.
— И моего — после тридцати пяти лет юридической практики. Но он выплачивает студенческие займы, да и жизнь в Нью-Йорке обходится недешево. Наверное, я буду вынужден помочь ему, хотя и сам далеко не богач. У меня нет долгов, но уличная адвокатская контора в Йорке — далеко не лучшее место сколотить состояние.
Подобная откровенность на мгновение обезоружила собеседницу; Микки улыбнулась, черты ее красивого лица сделались мягче. Минут пять они говорили о тяжелой доле юриста в маленьком захолустном городке. Выбрав подходящий момент, Джон задушевно, почти по-дружески попросил:
— Расскажите мне об Илейн, Микки. Что она делает, сколько зарабатывает, кто ее подруги?
— Ну-у… Я, кажется, уже говорила: на полставки она работает у меня, получает сущую мелочь. Как директору городского парка ей платят двадцать четыре тысячи долларов в год. Это вряд ли можно назвать завидной карьерой. Вместе с подругой, Беверли, Илейн снимает скромную квартирку. Водит разбитый «ниссан». Родом она из Эйри, но благосостояние ее семьи вызывает у меня сомнения. В свои двадцать три года Илейн рассчитывает только на себя, пытается как-то выжить. Мечтает об учебе.