— Она хочет очень многого. Кроме того, большое жюри присяжных признало тебя виновным в убийстве. Я говорю о жюри штата.
— Видел по телевизору.
— Вот и хорошо. Значит, об исках тебе все известно.
— Да. Си-эн-эн постоянно держала меня в курсе событий.
— Тебе не в чем их обвинить, Патрик. История и в самом деле удивительная.
— Спасибо.
— Когда ты захочешь поговорить?
Повернувшись на бок, Патрик посмотрел на выкрашенную белой краской стену.
— Меня пытали, Сэнди, — негромким, ломающимся голосом произнес он.
— Кто?
— Опутали тело проводами и пустили ток. Они издевались надо мной до тех пор, пока я не заговорил.
Поднявшись, Сэнди подошел к кровати, положил руку на плечо друга.
— Что ты сказал им?
— Не знаю. Не могу вспомнить все. Меня накачивали наркотиками. Кололи вот сюда, смотри. — Он поднял левую руку, чтобы Сэнди увидел следы уколов.
Тот нащупал и повернул выключатель стоявшей на столе лампы.
— О Боже!
— Спрашивали только о деньгах. Я терял сознание, приходил в себя, и тогда они вновь включали ток. Боюсь, что о ней я все же проговорился, Сэнди.
— О своем юристе?
— Да, о ней. Каким именем она назвалась?
— Лиа.
— Хорошо. Пусть будет Лиа. Я мог проболтаться о ней. Я почти уверен, что сделал это.
— Проболтаться кому, Патрик?
Он закрыл глаза; ноги его пронзила боль. Осторожно перевернувшись, Патрик устроился на спине, опустив простыню до груди.
— Взгляни, Сэнди. — Он указал на пятна ожогов. — Вот доказательства.
Сэнди склонился, чтобы посмотреть на ужасные красные следы.
— Кто это сделал? — спросил он.
— Не знаю. Кто-то. В комнате их было много.
— Где это происходило?
Патрику стало жаль друга. Сэнди хотел узнать, что случилось, но его интересовала не только пытка. Как и весь мир, Сэнди горел желанием узнать детали похищения денег. История и на самом деле была захватывающая, однако Патрик не был уверен, много ли он может рассказать.
Подробности автомобильной катастрофы неизвестны никому. Однако своему другу и адвокату Патрик мог открыть то, как его захватили и пытали. Он вновь натянул простыню повыше.
— Придвинь стул поближе и сядь, Сэнди. И выключи свет — он меня раздражает.
Сэнди торопливо выполнил просьбу, усевшись как можно ближе к постели.
— Вот что они со мной сделали, Сэнди, — сказал Патрик в полумраке.
Он начал с Понта-Пору, с пробежки и машины, у которой спустила шина…
В день похорон отца Эшли Николь исполнилось ровно двадцать пять месяцев. Девочка была слишком маленькой, чтобы помнить Патрика. Единственным мужчиной в доме был Лэнс, тот самый человек, которого она всегда видела рядом с матерью. Время от времени Лэнс подвозил ее до школы. Время от времени все они обедали дома, как настоящая семья.