Головой тока, как мерин от слепней, да ещё раз глянул.
— Иди, — А голос у самово сдавленный.
— Што там? — Поинтересовался Санька, когда мы начали подыматься.
— Открытки порнографические, — Вполголоса ему, — Вишь? Пригодились! Такой себе подарок, по случаю через Ёсика купил. Мне-то они пока без интересу, а постарше кто — вот, буреют. Хитровским тоже закупил ерундистики етой на подарки. Американские!
— А они чем от наших отличаются? — Озадачился дружок, — На Хитровке етой дряни полно!
— Екзотика! — Поднял я палец, — Та же дрянь, но если баба чорная или индейская, в перьях, так вроде оно и ого!
— Не понимаю, — Замотал головой Чиж.
— А я? Но вишь! Нравится им.
Учительши встретили нас так, што сразу видно — рады! Не суетятся, как тётя Песя, но не хужей! Жалко даже стало, што времени на посидеть нет.
Не то штобы совсем нет, но потом. Сперва на Хитровке появиться нужно, и непременно до тёмнышка. Пройтись, значица, да морду лица показать всем знакомцам. Вернулся, дескать, вот он я!
А то впотьмах и тово, вляпаться можно. В историю. Мало ли, не узнают сразу! Толку-то мне, што они потом виноватиться будут.
Посидели с ними, и снова за чаем, но уже так, вовсе уж чутка. Воды тока в себя залили горячей, да я от варенья из княженики отказаться не смог.
За Одессу чуть-чуть рассказали, без подробностей пока. Без тёти Песи и вообще. А ну как? Верю им так-то, но потом!
Самих учительш послушали, дачные всякие истории. Ничево так! Но после Одессы оно как бы и жидковато. Ну, волка они видели, обокрали одну из соседних дач. Мелко!
Но покивали, глаза покруглили, потому как етикет! Даже если совсем неинтересно, то вид делай!
Потом я им конверт с деньгами отдал, ну и вещи пока оставил. Не тащить же! Одёжку барскую на Хитровке как бы и незачем светить. Надо будет, так и до них переодеться дойду. Книжки с гитарой тоже пока. Мало ли? Приду, а там всё! Занято место! И буду с барахлом таскаться, пока новое не найду.
Вышли с дома налегке, и так оно и славно стало! Домой вернулся, в Москву! Подивился сам на себе, как етот город успел за дом посчитать, ну да и ладно!
Переглянулись с Санькой, поулыбались, да и пошли походкой такой, расхлябанной малость, как босяки ходят. До рынка Хитровского дошли тока, до самово краешка, так и вовсе захорошело. Расслабился!
На сентиментальность чутка пробило. Дескать, дойду сейчас до флигеля, повидаю Аркадия Алексеевича с Максимом Сергеевичем. Не самые такие люди, а вот поди ты! Свыкся, даже и скучал мал-мала за чудачествами ихними.
— А! — Дыхнуло мне в лицо, — Вот он, голубчик!