Добрые предзнаменования (Гейман, Пратчетт) - страница 2

Мы не представляли, что будем разъезжать по автограф-сессиям, которые покажутся странными даже на наш неприхотливый взгляд; что наши пятнадцатисекундные разговоры про юмор будут чередоваться с жуткими сообщениями о захвате заложников в местном «Бургер Кинге»; что в Нью-Йорке у нас будет брать интервью неподготовленный радиоведущий, которому не сообщили, что «Добрые предзнаменования» – это книга, которую в среде писателей называют «художественной литературой», и что перед эфиром нам строго-настрого запретят ругаться, потому что, видите ли, «мы, англичане, все время выражаемся нецензурно».

На самом деле мы никогда много не ругались, тем более на радио. Но весь следующий час мы машинально говорили очень короткими, тщательно взвешенными фразами, стараясь не встречаться при этом глазами.

А еще были читатели, благослови их бог. Мы, наверное, уже подписали им сотни тысяч экземпляров, частенько зачитанных до почти полной дезинтеграции. Если и попадалась новенькая книжка, то только потому, что предыдущие пять копий были утащены друзьями, сгорели от удара молнии или стали кормом для огромных термитов из Суматры. Мы вас предупредили! Да, и кажется, один экземпляр нашей книги есть в Ватиканской библиотеке. По крайней мере, хотелось бы так думать.

Было весело. И веселье продолжается.

Добрые предзнаменования

В начале было

Доброе утро.

Оно было добрым, как и все до него. Дней прошло уже намного больше семи, но дождь еще не изобрели. Однако облака, собиравшиеся в небе к востоку от Эдема, предвещали, что недалека уже первая гроза и что разыграется она не на шутку.

Ангел Восточных Врат поднял над головой крыло, чтобы укрыться от редких капель.

– Прошу прощения, – вежливо сказал он. – Ты о чем?

– Я же сказал: жуткий облом. Хуже некуда, – отозвался змей.

– А… ну да, – сказал ангел, имя которому было Азирафель.

– Честно говоря, я бы назвал это чрезмерно болезненной реакцией, – сказал змей. – То есть на первый раз можно было бы… и все такое. И в любом случае не понимаю, что плохого в том, чтобы знать добро и зло?

– Должно быть что-то плохое, – рассудительно сказал Азирафель. По тону его, однако, было понятно, что он тоже этого не понимает и это вызывает у него некоторое беспокойство. – Иначе ты не был бы в этом замешан.

– Мне просто сказали: дуй наверх и устрой им неприятность, – ответил змей. Его имя было длинным и извилистым, и, на его взгляд, чересчур рептильным, так что он все равно собирался его сменить.

– Ну так ты же демон. Не уверен, что ты вообще способен творить добро, – сказал Азирафель. – Это в твоей, видишь ли, природе. Не хочу тебя обидеть, но ты понимаешь.