А потом снова — тяжелая ласка мозолистой ладони, поймавшей ее грудь. Поцелуи, от которых задыхаешься. Руки, от которых не знаешь, куда деваться…
Встав утром, Харальд снова вспомнил о Белой Лани. Задумался на мгновенье, глядя на спящую Сванхильд.
Ты всегда будешь со мной, сказал он ей ночью. И я убью любого, кто протянет к тебе руку.
Харальд улыбнулся, припомнив, как она закусывала губу, пытаясь не стонать. Девчонка тиха в постели, как мышка. И стоны ее больше похожи на вздохи, смешанные с оханьем. Правда, иногда она ойкает. Время от времени даже возмущенно…
Но под ним обычно стонали в голос. Бывало, что и орали.
Рагнхильд, напомнил себе Харальд. И вышел.
У дверей женского дома стояли четыре стражника. И с ними еще трое из охраны Сванхильд — остальные пока не подошли. Харальд кивком отправил троицу внутрь, к опочивальне. Спросил у оставшихся:
— Убби не видели?
Парни заухмылялись.
— Он тут, у своей невесты. С ночи сидит.
Поговорю с ним позже, решил Харальд. Не вламываться же к ним в опочивальню непрошеным гостем…
Забава встала раньше, чем появилась бабка Маленя с рабынями. Расчесала пряди, спутавшиеся ночью под руками Харальда. Натянула платье — новое, сшитое только вчера, на пару с одной из рабынь.
Сегодня она хотела, как говорят чужане, выглядеть достойно. Объявила бабке, когда та вошла:
— Пойду поговорю с Кейлевом… то есть с моим отцом.
— А поутренничать? — немного обиженно проворчала Маленя.
Тут в дверь вплыла Рагнхильд. Забава, глянув на нее, быстро сказала:
— Это потом. Скажи Рагнхильд — пусть отдохнет пока, свои дела поделает.
Беловолосая красавица, выслушав бабку, изумленно вскинула брови. Ответила что-то — голос прозвучал мягко, но по-хозяйски.
— Говорит, ее к тебе приставил сам ярл Харальд, — немного испугано перевела бабка. — И если ты куда-то идешь, то она пойдет с тобой.
Забава тяжело вздохнула. Сказала, чувствуя, как внутри зарождается упрямство — но подбирая слова осторожно, чтобы все-таки не обидеть:
— Я схожу к своему отцу, поговорю с ним. Ты не беспокойся, я ненадолго.
И повернулась, чтобы взять плащ, уже приготовленный, лежавший на кровати.
Рагнхильд опять что-то заявила.
— Тебе, говорит, нельзя без нее…
— Можно, — негромко ответила Забава. — В охранниках у меня другие, не она.
И, накинув плащ, посмотрела на Рагнхильд.
Губы беловолосой брезгливо дернулись — но тут же снова растянулись в улыбке.
Я для нее вчерашняя рабыня, подумала Забава. Все правильно, с чего бы этой Рагнхильд ее любить? Тем более что беловолосая сама, по словам бабки Малени, желала стать женой Харальда.