Харальд наконец добрался до сундука, вскинул его на плечо. Развернулся и вышел, пригнувшись, чтобы пройти под косяком.
— Помочь, ярл? — спросил один из стражников, стоявших за дверью.
— Нет, — буркнул он. — Идите спать. Завтра рано утром уходим.
Снаружи было темно, крапал мелкий дождь. Забава шла следом за Харальдом — молча, не глядя себе под ноги и оступаясь на мокрых камнях.
Ничего не хотелось. И думать ни о чем ни хотелось. Но мысли о Красаве и о той, второй рабыне, не отступали.
Придя в покои, Харальд скинул сундук возле одной из стен. Повернувшись к ней, сказал:
— Сванхильд…
И указал рукой на сундук.
Приказывает собрать узелок, о котором говорил, как-то заморожено подумала Забава.
Сам Харальд тут же отошел, завозился у другого сундука. Покидал в него что-то из соседнего…
Потом закрыл, выложив на крышку одежду.
Забава стянула с плеч плащ, который так и не застегнула. Зачем-то аккуратно его свернула, прижала к груди. Погладила мех.
Отвернулась от Харальда. Видеть его не хотелось.
Подумала вдруг — он, наверно, был там, где Красаву и вторую рабыню пороли. Стоял и смотрел. Осуждать его за это она не могла…
Но и видеть его глаза сейчас не хотела.
Харальд подошел к ней со спины, забрал плащ, отшвырнул в сторону. Сам стянул с нее платье вместе с нижней рубахой.
Забава не сопротивлялась. Зачем? Все равно будет так, как захочет он. Харальд не только это решает — но и когда ей во двор выходить, когда взаперти сидеть.
Руки Харальда развернули ее, стиснули. А Забава вдруг вспомнила, как он разговаривал с Маленей, перед тем как поговорить с ней самой. Быстро говорил, так что она успела уловить лишь несколько слов.
Но и этого хватило, чтобы понять — Харальд отдавал Малене приказы. Что-то о рабах, рабынях, Рагнхильд…
И о ней самой не забыл, назвав ее Сванхильд.
Харальд вдруг вздернул Забаву в воздух, приподнимая над полом. Поцеловал.
Девчонка не сопротивлялась. Только была безжизненной.
И Харальд, уложив Сванхильд на кровать, застыл над ней, не спеша поглаживая ее щеку. Девчонка смотрела снизу отстраненно.
Он мог заставить Сванхильд хотеть его. Знал, что мог. Ее тело уже привыкло к нему, отзывалось на ласку. Просто потребуется больше времени — но сначала она начнет дышать чаще, а потом заойкает…
Однако она имеет право на скорбь, решил Харальд. Тело ее сестры лежало сейчас в грязи меж двух рабских домов — он приказал, чтобы тела рабынь остались там же, где их запороли. Чтобы рабы, выйдя поутру, снова увидели их. И смотрели на них все те дни, что он будет отсутствовать.
Сванхильд этого все равно не увидит, поскольку уплывет с ним в Веллинхел. И прежде чем она спустится на берег, тела уже уберут…