Выскользнув из опочивальни, Белая Лань отправилась в покои Харальда — чтобы взять платье для его девки. Ее и в самом деле могли заметить, и доложить об этом Убби.
Рабье мясо Харальда поможет ей оправдаться.
Идя обратно к женскому дому, Рагнхильд размышляла, как бы поговорить еще и с ярлом Турле.
С самого начала она собиралась устроить этот разговор через Свальда. Но он оказался не таким, как она представляла. Немного похожим на Харальда…
Так что его лучше не использовать открыто в своих делах — ему такое может не понравится.
Рагнхильд заскочила в женский дом, бросила в опочивальне девки Харальда ее тряпки — те самые, в которых эта Сванхильд ходила прежде, из грубой ткани, годной лишь для рабынь. Нарочно перерыла несколько сундуков, чтобы их найти. Швырнула, скомкав, на кровать, чтобы она стали намеком на то, какая судьба ждет девку.
Затем пошла к себе, обдумывать, как подстроить встречу с Турле.
К обеду она приняла решение. Убби ночью вряд ли к ней придет — все хирдманы Харальда торчали сейчас у ворот, почти не отходя от них. Продолжали надеяться на возвращение своего ярла. И вечером она будет предоставлена самой себе…
Когда стемнело, Рагнхильд заскочила в опочивальню старого ярла. Рабыни уже прошлись по хозяйской половине, готовя ее к ночи. На полке горел светильник, рядом наготове стояли еще два, наполненных топленным тюленьим жиром, но не подожженных.
Белая Лань затаилась в углу и принялась ждать.
Турле появился не скоро. Вошел хмурый — и нахмурился еще больше, увидев Рагнхильд, выступившую из угла.
Сказал ворчливо:
— Тебе чего? Не думаю, что ты пришла ко мне поиграться под покрывалом, Ольвдансдоттир.
Рагнхильд вскинула брови, заметила печальным голосом:
— Я пришла узнать, что будет, если ярл Харальд уже не вернется.
Ярл Турле хмыкнул.
— Подождем еще три дня и справим арваль, торжественные поминки. Ну а следом я попру твоего жениха из хирдманов — какой из него воин, из однорукого.
Выходит, Убби больше не быть хирдманом, подумала Рагнхильд. Тогда все, что она делает, тем более правильно.
Она посмотрела на старика спокойно, спросила:
— А что будет, если ярл Харальд все-таки вернется — скажем, дней через десять, двадцать? Или даже через месяц? Ведь мертвым его никто не видел.
Старик оскалился.
— Я слышал, у моего внука Харальда есть враги, которые потчуют его каким-то ядом. А противоядие лишь одно, его невеста. Только девка до него не добралась, поэтому Харальда можно не ждать.
Во рту у Рагнхильд вдруг появилась горечь. Такая, что даже челюсти свело.
Настолько великий дар — и кому достался? Рабьему мясу…