А ведь он сказал сегодня Убби, что женщина должна знать свое место. Его женщины это тоже касается.
Вот только она сама выбрала свое место — и никак не хочет с него сойти. Кроме того, у нее рана на плече, тревожить ее не следует. И ему остается лишь лукавить, обманывая…
Или я просто устал с ней бороться, с насмешкой подумал Харальд.
Сванхильд, помолчав, что-то сказала.
— Она просит продать свою сестру, — перевела старуха.
И Харальд изумился. На нее это было не похоже…
— Только хорошему хозяину, — тут же добавила рабыня. — И лишь после того, как она выздоровеет.
Он успокоился. Но спросил из чистого любопытства:
— И почему она этого хочет?
Девчонка что-то ответила.
— Говорит, ее сестра все равно не будет счастлива, пока живет с ней рядом. И когда снова что-то случиться, ты опять ее выпорешь. А если найти ей хорошего человека, вдовца, то у нее, может, все еще будет хорошо.
Харальд помолчал, раздумывая. Медленно сказал:
— Я сделаю так, как ты просишь. И даже продам ее вдовцу…
Да просто подарю кому-нибудь, мелькнуло у него в уме.
— Но в благодарность за это ты будешь вести себя послушно. Перестанешь со мной спорить. Возражать. Будешь делать только то, что я говорю.
Девчонка закивала.
В который раз уж прошу об одном и том же, подумал вдруг Харальд. А что делать? Сванхильд больше, чем женщина — она превращает его в человека. Кроме того, девчонка сама отправилась за ним в лес.
И если на драккар ее забросили — то теперь она отправилась следом за ним сама, добровольно…
Харальд взмахом руки отпустил рабыню, коснулся покрывал над коленями Сванхильд.
И сдернул их вниз.
Выгнав бабку, Харальд стащил с Забавы покрывала — а потом встал и проверил повязку. Снова уселся рядом. Погладил ей ноги, запуская ладони под рубаху.
Руки у Харальда были теплее ее тела, и Забава ему улыбнулась. Сама не зная, почему.
Он замер. Потом усмехнулся одной половиной рта. Сказал медленно:
— Нет, приказываю?
И так же неторопливо погрозил ей пальцем.
Забава сразу вспомнила, как отгоняла от себя стражников этими словами в ночь побега. И женой ярла себя объявила, хотя свадьбы еще не было. Потом Харальда не послушалась, когда догнала его на том ручье.
А ведь был еще побег…
От этих мыслей боль в плече немедленно проснулась, зубасто заворочавшись под повязкой. Забава прерывисто вздохнула, подавив стон. Покопалась в памяти, сказала на языке Харальда:
— Прошу… прошу простить.
Он снова усмехнулся, все той же половиной рта. Встал, начал раздеваться, стоя рядом и не отрывая от нее глаз.
У Забавы по щекам пополз предательский румянец. Но она все равно продолжала смотреть на Харальда.