Прошедшая ночь, всего одна, изменила город до неузнаваемости. На улицах пусто и тихо так, как, наверное, не было со дня его основания. Сегодня никто не спешил на работу, не жаловался на жару, никто не сетовал на здоровье, начальство, правительство, ЖКХ и сотни прочих потенциальных объектов для недовольства.
Слабый ветер гонял по одному из центральных проспектов утерянную каким-то раззявой крупную денежную купюру. Гонял с самой ночи, валял в пыли, поднимал до уровня тёмных оконных проёмов, точно хвастаясь своим обретением, один раз даже положил на подоконник, но быстро сдёрнул и понёс дальше. Бывало, оставлял ненадолго на одном месте, делая вид, что забыл об этой игрушке, но спустя какое-то время опять подхватывал купюру и принимался вертеть, кружить в воздухе. Сегодня на его находку никто не претендовал.
Светофоры, безразлично отнёсшиеся к факту исчезновения с улиц прежних хозяев, молча делали свою работу. Красный. Жёлтый. Зелёный. Жёлтый. Красный… Сигналы сменяли друг друга, хотя сегодня до их цветов и подаваемых команд никому не было дела. По улицам бродили новые, не встречавшиеся здесь ранее пешеходы. Они игнорировали правила дорожного движения, лежали прямо посреди проезжей части, или залезали на брошенные на дорогах машины, а ещё, они охотились на людей. Порой, они получали отпор — гремели выстрелы, шли в ход кулаки, ножи, топоры и самодельное оружие, происходили настоящие стычки и даже нечто, что с натяжкой можно было назвать уличными боями — двуногие оказались достойными противниками. К этому светофоры тоже отнеслись с безразличием. Они были заняты.
Красный. Жёлтый. Зелёный. Жёлтый. Красный…
Глава 11. Воскресенье. Утро
Выбежать из бального зала так просто у Максима не получилось. Нет, никто его не задерживал и не чинил препятствий, он уже подошёл к двери, когда вернулся один из детей, ушедший на поиски не явившихся на собрание людей. Несколько секунд он стоял на пороге крутя головой, то ли ища маму, то ли не способный выразить словами то, что у него сейчас творилось в душе.
— Она умерла! — испуганный детский крик едва не стоил разрыва сердца Максиму.
Остановившись, парень с испугом обернулся и увидел полный зал таких же перепуганных лиц. Женщина, лет тридцати, бросилась к ребёнку, присела на одно колено перед ним, обняла, что-то зашептала на ухо.
— Кто?
— Кто умер?!
— Да что вы его успокаиваете, женщина, пусть пояснит свои слова!
Мальчик высунул голову из-за плеча мамы и махнул рукой за дверь, в которую только что вбежал.
— Там, — его взгляд скакал по лицам смотрящих на него взрослых. — Бабушка которая вчера кашляла.