– Держись крепче! – рявкнул Квазик, обхватывая ее руками и обвивая хвостом.
Далекие звезды закружились в сплошном хороводе, вызывая головокружение и тошноту, и Вера зажмурилась, тесно прижавшись к надежной широкой груди полосатого демона.
«Всю жизнь не везло с мужчинами, так хоть помру в крепких мужских объятиях», – мелькнула несвоевременно веселая мысль. У нее начинается истерика? Почему каждое утро происходят какие-то катаклизмы?!
Уши заложило от низкого гула, потом раздался громкий хлопок, и Вера с визгом впилась ногтями в плечи хранителя. Сомкнутые веки не смогли загасить свет ослепительной вспышки и перед глазами поплыли красные круги. Складывалось устойчивое ощущение, что ее крутит в центрифуге, которая с громким скрежетом и взрывами разваливается на части. А потом Веру словно выплюнуло наружу и все звуки стихли. Ноги встали на ровную поверхность, но Веру продолжало шатать и штормить – ее вестибулярный аппарат рассвирепел от перегрузок, махнул рукой на нерадивую хозяйку и ушел на заслуженный отдых.
– Глаза открыть можно? – тихонько просипела Вера, боясь отлепиться от демона-хранителя.
– Лучше не надо, – мрачно ответили ей.
Давно известно, что лучший способ заставить женщину широко распахнуть глаза – это сказать, что их следует держать крепко закрытыми, причем – без объяснения причин. Вера оторвала голову от мускулистой груди и поспешно осмотрелась.
Мамочки! Они с Квазиком стояли у подножия какой-то черной скалы, а их окружали полуголые дикари в набедренных повязках и с яркими перьями на головах, точь-в-точь, как на иллюстрациях в книгах Фенимора Купера. С серого неба светило голубое солнце, а трава под ногами дикарей была фиолетового оттенка.
– День без попытки суицида – это бесцельно прожитый день, да? – устало спросил Квазик, затягивая Веру за свою широкую спину и обозревая море свирепых диких лиц и частокол наставленных на них копий. – В ауре вашей планетки я видел склонность к пониженному инстинкту самосохранения. И ты еще будешь кричать, что не такая, как говорит строгая наука?!
– К-к-к-крич-чать я буду, – перепугано прошептала Вера, – но не о науке. Буду просто кричать: А-А-А-а-а-А-А-А!!!!!
Дикари шарахнулись в сторону от неожиданности, а Квазик подхватил вопящую женщину на руки и понесся галопом вверх по горе. Мимо замелькали острые копья, но радужная оболочка, окутавшая беглецов, отклоняла оружие в сторону.
– А если они нас догонят? – в панике прокричала Вера.
– Они не пойдут на эту гору, у них табу, – спокойно ответил Квазик, будто не бежал во весь опор вверх по пересеченной горной местности с шестьюдесятью килограммами живого веса на руках, а мирно сидел в домашнем кресле.