Выехав до рассвета, к полудню они были уже на полпути к Люсону – дорога оказалась лучше, чем можно было предположить.
– Нам, главное, до заката успеть до Фонтене-ле-Конт, а дальше кони дорогу и в темноте найдут, – переживал Гийом, подгоняя лошадей. – Юху-у-у!
После Фонтене-ле-Конт ветер усилился, засвистела поземка. Метель все-таки началась. Представив себе Дебурне у окна – «Сестра моя Анна, что ты видишь?» – Арман поглубже натянул капюшон и ткнул локтем Клода:
– У тебя еще осталось?
– Конечно! – засуетился тот и вынул из-за пазухи флягу. – Держи.
Когда фляга обошла всех, включая Гийома, мело уже серьезно. Словно сумасшедшая швея беспорядочными стежками сметывала земную твердь с небесной.
– У нас в приходе случай был… Возвращался с войны солдат, – завел свое Ларошпозье.
– С какой войны? – лениво спросил Клод.
– Да неважно. С битвы при Павии. Так вот, возвращался солдат с войны, шел по дороге – солнышко светит, цветы цветут, и вдруг слышит – волки воют.
– Ну ты нашел что рассказать! – возмутился Бутийе. – И волки летом не воют.
– А эти выли, – покосившись на Армана, Поль продолжил:
– Слышит – воют. А у солдата ни пистолета, ни меча – только старая пика да огниво. Видит он – навстречу ему волчья стая. Впереди вожак ростом с быка, зубы что кинжалы. Что делать? Кинулся солдат с дороги в поле, добежал до стога сена. Волки – за ним. Достал солдат огниво, чиркнул кремнем о кресало – и поджег сено. Отступили волки.
Долго ли коротко, а сено сгорело. А волки тут как тут. Кинулся тогда солдат бежать – неподалеку второй стог стоял. Последнюю охапку швырнул в волков и побежал. Добежал, поджег вторую копну. Потом третью. Потом четвертую, пятую… А стая все не отстает. Видит солдат – последняя копна осталась. Поджег он ее, а сам достал из заплечного мешка чистую рубашку, взял в руки уголек и написал на рубахе: «От врагов на чужбине я ушел, а от родных волков не уйти».
Тут возок тряхнуло и перекосило, Клод не удержался на краю и скатился на Армана с Полем.
– И что дальше? – выплевывая изо рта снег, спросил он. – Что стало с солдатом?
– Ничего, – пожал плечами Поль. – Так и загрызли.
– Святая Мадонна! – перекрестился Бутийе. – Вот к чему ты сейчас такие сказки рассказываешь?
– Почему это сказки? – обиделся Поль, приподняв кожаный полог и пытаясь что-нибудь увидеть в снежной каше. – Мне отец Кретьен рассказывал.
– Брешет твой отец Кретьен! – Клод вскочил на ноги, отпихнув Ларошпозье. – Откуда в вашем приходе столько сена? Там отродясь столько не накашивали – одна осока по болотинам да хвощи.
– Почему это осока? – обиделся тот. – Не одна осока. Нормальное там сено.