— Сегодня опять допоздна, Софи, — сказал император, даже не поздоровавшись. — Виктория перенесла со среды несколько мероприятий. Зато завтра она полдня свободна, поедете вместе к друзьям Алекса и Агаты. — Он слабо улыбнулся, когда наследники восторженно заголосили. — Тише, тише, а то у меня уже в ушах звенит.
— Прости, пап, — хихикнула Агата, не переставая прыгать, как мячик. — мы рады! Жаль, что ты с нами не поедешь.
Он кивнул, наклонился, чтобы поцеловать обоих, а после шагнул в камин. — Папа сегодня почему-то не позавтракал, — сказала наследница тихо, когда пламя в камине перестало бушевать. — Только полчашки чая выпил, и все.
София вздохнула. Сердце ее тревожно билось, но что она могла сделать? Даже просто спросить — и то нельзя. — У меня есть идея, — произнесла она нарочито бодро. — Давайте-ка сейчас отправимся на дворцовую кухню!
— Куда-а-а? — Агата и Александр вытаращили глаза. — На кухню. И сделаем вашему папе… ну, например, яблочную пастилу. Любит он пастилу? — Да-а-а-а!!! Вот это визг. Действительно — в ушах звенит. — И передадим ему на совещание. То, что сделаете вы, он обязательно съест!
Агата и Александр прыгали, как два счастливых зайца, улыбаясь, и София тоже улыбнулась. Император будет рад. В этом она была совершенно уверена.
* * *
Раз в две недели, по вторникам, к императору на совещание приходил главный дворцовый управляющий — докладывал о происходящем во дворце. Иногда Бруно заходил и в течение недели, но официальное время для дворцовых дел было выделено именно по вторникам.
Совещания эти длились недолго — жизнь во дворце давно была налажена, как часы. Хотя эти часы здорово сбились после смерти Аарона, когда пришлось допрашивать всю прислугу и охранников. И если бы только допрашивать — арестовывать тоже.
— Ваше величество… — Бруно на мгновение запнулся, но продолжил: — Я думаю, это вам охрана не доложит, а надо бы, наверное.
Поэтому я решил сказать. К матильде ее величество изначально ровно относилась, а вот остальных она не очень любит. Вы же помните, горничные чередуются, когда матильды нет. И они стали говорить, что в последнее время… характер ее величества стал более мягким.
Арен задумался. Что-то он не заметил. — В последнее время — это два-три дня? — Нет, ваше величество. Два-три месяца. Она же раньше им постоянно, простите, истерики устраивала, каждый день кричала и злилась. Постепенно все меньше и меньше стала. Теперь совсем не кричит, говорят. Спокойно относится, ровно. Я не знаю, важно это или нет, просто… странно, ваше величество. Странно, что это все совпало… с гибелью его высочества Аарона.