– Чушь собачья! – негодует отец.
Сара хочет спуститься, успокоить его, уговорить сбавить тон. Отец вечно лезет в бутылку вместо того, чтобы попытаться сгладить углы. Однако, подобно детям эмигрантов, она прекрасно понимает, какой смысл таится за грубым косноязычием.
– Я лишь пытался ее предупредить, – продолжает отец. – Вы хоть осознаете, что происходит?
Полицейский кивает – спокойный как удав. Конечно, он в курсе ситуации в колледже.
Либби слушает перебранку, рассеянно ковыряя обои. Они лежат в несколько слоев, как древесные кольца, поверх самого первого, с богатым зеленым узором, клеились все новые, и каждый – дешевле предыдущего. В этих обоях – наглядная история разорения, которая привела к странной развязке – полицейскому на крыльце, спрашивающему:
– Ваши дочери дома? Могу я с ними побеседовать?
– Не имеете права! – возмущается отец.
Но Сара с Либби уже выскакивают на лестницу.
– Девочки, вы как?
– Отлично! – докладывает Либби.
– Лучше не бывает! – вторит Сара.
Дождь усиливается, капли барабанят по кастрюлям.
– В следующий раз осторожней с высказываниями, – напутствует полицейский, и Сара чувствует, как отлегло от сердца. – Договорились?
Какое облегчение видеть, как страж порядка разворачивается и идет прочь, постепенно растворяясь в пелене дождя, урчание двигателя кажется дивной музыкой.
Отец возвращается в дом, запирает дверь, кладет противогаз на стол, пока его легкие жадно втягивают безопасный воздух.
В сумерках любители колядок слетаются на улицу, словно светлячки. Первыми, в сопровождении взрослых, появляются карапузы, заботливо втиснутые в курточки, затем наступает черед детей постарше – они мечутся от дома к дому, как взломщики, с наволочками за спиной.
– Господи, – шепчет отец, припадая к заколоченным окнам, – они же перезаражают весь город.
Перед глазами всплывает картина: сотни рук передают инфекцию, погружаясь из одной чаши с конфетами в другую. Однажды Сара видела передачу с места преступления, где полицейские с помощью специальной лампы высвечивали невидимые следы крови. Чистая на первый взгляд комната вспыхивала зеленым. Болезнь тоже представляется зеленым пятном, расползающимся по городу.
Естественно, когда раздается звонок, никто даже не думает открывать.
– Сами уйдут, – ворчит отец. – И погасите свет.
Все равно угощать гостей нечем.
Из окна спальни Сара узнает двоих одноклассников. Оба в костюмах скелетов, у одного из груди торчит нож. Мальчишки всегда наряжаются одинаково, точно не знают, что самое страшное неизменно скрыто от посторонних глаз. Если бы им с Либби разрешили сегодня колядовать, они бы, как обычно, переоделись в элегантных дам минувшего столетия, позаимствовав с чердака платья своих усопших родственниц, заколотые булавками наряды смотрятся вполне прилично, только подолы с каждым годом становятся все грязнее.