Эдвард и Генриетта, увидев, что произошло, замерли как вкопанные. Тео встал. Пирс повернулся спиной к морю. Близнецы продолжали путь, странно петляя, Минго бежал за ними.
– Ты настоящая маленькая свинья, – сказал Тео Пирсу. – Что на тебя нашло?
Пирс посмотрел на него через плечо, лицо его было трудно узнать – оно было искажено, как японская маска. Тео подумал: с ним что-то творится, он сейчас заплачет.
– Спокойно, Пирс.
– Я так жутко несчастен.
– Ладно. Но не надо вымещать это на близнецах.
– Наверно. Но какая разница. Я ненавижу всех. Все – черно.
Представляя себе, как он обнимает нагого куроса, Тео опустился на камни и подложил под себя руки. Пирс стоял между ним и водой, дергаясь и содрогаясь своим коричневым телом, как узник в цепях, на фоне сияющей голубизны моря и неба.
– Держи свою черноту внутри себя, – сказал Тео, – не передавай другим.
– Если я буду держать это внутри, я умру, наверно. Был ли ты когда-нибудь безнадежно влюблен, дядя Тео?
– Да. – Бессмысленно даже пытаться описать это, подумал Тео, вжимая ладони в гальку.
Вяло ссутулясь и гримасничая, Пирс подобрал свою одежду и медленно пошел по берегу в направлении, противоположном тому, куда ушли близнецы. Тео хотел было позвать его назад. Но потом подумал: о, дай ему уйти, с бесплодной любовью ничего не поделаешь, ее нужно просто перенести, я перенесу. Я перенесу.
Он поднялся, но не пошел за Пирсом. Он пошел туда, где вдалеке сидели близнецы и рядом с ними Минго. Они не играли в перья. Когда он подошел поближе, то увидел, что Генриетта плачет.
Минго встретил Тео так, будто они не виделись год. Тео сел рядом с Генриеттой.
– Перестань, малышка, не горюй. Пирс очень несчастен, ты ведь знаешь. А когда люди несчастны, они порой заставляют других страдать чисто автоматически.
– Зачем он это сделал? – крикнул Эдвард возмущенно. – Если он был ему не нужен, так вернул бы нам. Он был такой красивый.
– Это был самый красивый из всех, – хныкала Генриетта. – Эдвард не хотел дарить его, а я его уговорила, только чтобы порадовать Пирса. О, если бы я этого не делала!
– Никогда не жалей о добром поступке, – сказал Тео, – в нем больше смысла, чем ты думаешь. Пирс будет извиняться, и вы должны простить его.
Близнецы, слегка поспорив, согласились, что они простят Пирса. Генриетта еще оплакивала печальную судьбу аммонита на дне моря, но Тео и Эдвард стали вместе утешать ее, представляя, как счастлив он будет среди крабов и рыб и насколько там лучше, чем в пыльной спальне Пирса.
Зачем я сделал это, спросил себя Пирс, натягивая брюки. Я скажу им, что прошу прощения, думал он, но что толку. Ну ладно, наплевать. Я ненавижу всех. Наверно, я становлюсь плохим, как говорит Барбара. Ладно, я плохой, и я