– Тео прекратил дуться, Вилли?
– Да. Он теперь опять навещает меня.
– Интересно, что же все-таки случилось с Тео в Индии? Можно только воображать!
– Я не знаю. Я думал, ты можешь знать, Джон. Ведь ты наш общий отец-духовник.
– Брось, Вилли!
– Ты – наше представление о правильном человеке.
– Верно, смейся надо мной.
– Серьезно…
– Перестань, Вилли. А как близнецы?
– Herrlich[17]. Они великодушны, эти малыши. И клянутся, что без конца видят летающие тарелки. Они единственные не участвуют в общем смятении.
– Дорогой мой, а мы что – все в смятении? Ты в смятении? Уверен, что Мэри не в смятении. Она всегда спокойна.
Вилли поколебался, руками поставил хромую ногу назад и откинулся в кресле. Он посмотрел на ковер и сказал:
– Ты сказал, что я выгляжу веселым. Таким я и должен быть. Мне сделали брачное предложение.
– Господи, кто?
– Мэри!
Дьюкейн чуть не сказал: «Прекрасно, я ей это посоветовал» – но вовремя остановился. Если он имеет наглость разыгрывать из себя Господа Бога, то хотя бы должен скрывать этот факт. Как я рад, подумал он.
– Как чудесно!
– Ты не порицаешь?…
– Конечно нет! Так ты сказал «да»?
– Я думал, ты будешь порицать ее за такую глупость – желание выйти за меня замуж.
– Конечно нет, Вилли. Напротив, я… Но ты сказал «да», вас можно поздравить?
– Я не сказал «да». Я не сказал «нет». От благодарности я потерял дар речи. До сих пор.
– Вилли, значит, надежда на счастье. Да?
– Счастье. Не знаю, может ли оно быть моей целью, Джон?
– Ну пусть это будет вопрос веры. Мэри… Мэри – просто козырной туз, ты знаешь. Что еще важнее, она нуждается в тебе.
– Мэри – козырной туз, как ты изящно выразился. Я знаю это. И думаю, что люблю ее. Но моя душа похожа на старый надтреснутый ночной горшок. Я не могу дать женщине счастье.
– Чушь. Позволь ей переделать тебя. Будь смиренен с ней.
– Возможно. Я буду молиться об этом. Боги обещали ответить мне.
– О Вилли, счастливый дурачок…
Я завидую ему, думал Дьюкейн. Он любит невинно, и он любим невинно. Это нетрудно ему. Ему и его богам. Тогда как я запутался в сетях лжи и предательства. Но как я рад, что правильно подсказал Мэри. Я уверен, если бы я не сказал, она бы не осмелилась. Может быть, мне удастся помочь двум хорошим людям обрести счастье. Но на сердце у Дьюкейна почему-то все равно было тяжело. С отчаянием он повторял про себя: завтра, завтра, завтра я увижусь с Бираном.