– Прекрасные новости о Поле и Ричарде? – сказала она.
– Чудесные.
– Я очень рада, – сказала Мэри. – Они так счастливы, что стали похожи на веселых детей. – Она вздохнула. – Но вы не удивлены? Я не знала, что они думают об этом. Пола все таит в себе.
– Мм. Да. Как-то быстро… Как в кино. Жизнь бывает неожиданной.
Мэри смотрела на тяжело ступающего, как конь в стойле, Дьюкейна по другой стороне комнаты в пространстве за высоким креслом. Потом он оперся о спинку стула и посмотрел на нее. На нем был черный шелковый халат с красными паутинными звездочками, накинутый на темно-красную пижаму, по этому поводу он рассыпался перед ней в извинениях. Одежда придавала ему слегка экзотический, слегка испанский вид, он был похож на актера или танцора.
– Джон, что происходило там, в пещере? Пирс не хочет ничего рассказывать. А мое воображение не устает работать. Я видела ужасные сны об этом. Вы были близки к смерти?
Дьюкейн сказал медленно:
– Трудно сказать, Мэри. Может быть. Пирс вел себя очень храбро и мужественно.
– Как и вы, я уверена. Можете ли рассказать все, как было, начиная с самого начала?
– Не сейчас, Мэри. Если вы не против. – Он добавил: – Я странным образом видел там ваше лицо в темноте. Я расскажу вам позже.
Его властный вид успокоил ее.
– Хорошо. Вы расскажете, когда захотите. Вы приняли решение, Джон?
– Какое решение?
– Вы говорили, что должны принять решение, касающееся судьбы одного человека.
– О да, я сделал это.
– И это было верное решение?
– Да, я уладил это дело. Я уладил множество дел. Практически все!
– Хорошо.
– Вы не знаете, о чем вы говорите! – сказал Дьюкейн. – Извините. Я еще весь на нервах.
Мэри немного неуверенно улыбнулась. Потом она сказала неожиданно горько:
– Я ничего не знаю о вас.
– Вы знаете меня много лет.
– Нет. Мы замечали друг друга, как знакомые предметы ландшафта, как дома или железнодорожные станции, объекты, которые проезжаешь, путешествуя. Мы так мало сказали друг другу.
– Вы несправедливы. Мы общались друг с другом. Мы похожи.
– Я не такая, как вы, – сказала она. – Нет, вы принадлежите к другой расе.
Она оглядела комнату со всеми ее безделушками, похожими на детские игрушки. За окном тяжелый солнечный вечер полнился далекими звуками.
Он казался удивленным, обескураженным.
– По-моему, это звучит не очень лестно.
Она смотрела на его худое лицо, узкий нос, волны сухих темных волос. Их речь казалась ей глухим, долгим и лишенным ритма барабанным боем. Она вздрогнула.
– Это не важно. Вы – другой. Мне нужно идти.
– Но вы только что пришли.
– Я приходила узнать, все ли с вами в порядке.