– Что вы еще видели?
– Нельзя сказать – видел. Но кругом лежали разные странные вещи.
– Какие, например?
– Ну, кнуты, кинжалы, такое все. Но я никогда не видел, чтобы он применял их к девицам.
– Понимаю, – сказал Дьюкейн. – Теперь расскажите мне о Елене Троянской.
– Елена Троянская? – Белое лицо Макграта внезапно порозовело. Он убрал руки со стола. – Такой не знаю.
– Бросьте. Бросьте, Макграт, – сказал Дьюкейн. – Мы знаем, что вы упомянули о ком-то с таким именем, когда говорили с журналистами.
– А, Елена Троянская? – сказал Макграт, как бы только сейчас поняв, о ком идет речь. – Да, была одна молодая леди, которую так называли. Она была одна из этих девиц.
– Почему же вы только что сказали, что не слышали о такой?
– Я не расслышал вопрос как следует.
– Хм. Хорошо, расскажите о ней.
– Нечего рассказывать, – сказал Макграт. – Я об этих девицах толком и не знал. Я с ними ни разу не встретился. Просто однажды услышал это имя, и оно застряло в голове.
Он лжет, думал Дьюкейн. Что-то тут кроется. Он спросил:
– Вы знаете имена этих девушек и где их можно найти? Полиция может ими заинтересоваться.
– Полиция? – Лицо Макграта сморщилось, будто он вот-вот заплачет.
– Да, – сказал Дьюкейн успокаивающе. – Конечно, это просто формальность. Они могут понадобиться следствию.
Это было неправдой. С полицией уже договорились о том, что дознание, которое должно состояться завтра, не будет вторгаться в «странные аспекты» образа жизни покойного.
– Нет, я не знаю их имен и где они живут, – пробормотал Макграт. – Я с ними никак не был связан.
Он больше об этом мне ничего не скажет, думал Дьюкейн.
– Видите ли, мистер Макграт, я слышал, что в проданной вами истории говорилось о шантаже. Не будете ли вы так любезны просветить меня, о чем шла речь?
Лицо Макграта опять порозовело, это придавало ему просто младенческий вид.
– Шантаж? – сказал он. – Я ничего не говорил о шантаже. Я не говорил ни слова об этом.
– Слова не важны, – сказал Дьюкейн. – Важна суть. Некоторая сумма перешла в другие руки, не так ли?
– Я ничего не знаю об этом, – сказал Макграт. – Ребята из газеты говорили об этом, это была их идея, правда.
– Но они не могли просто придумать это. Вы должны были что-то сказать им.
– Они заговорили об этом, – сказал Макграт, – они первые. А я сказал им, что мне ничего об этом не известно, совершенно точно.
– И все же вы что-то знали или догадывались о чем-то? О чем?
– Мистер Рэдичи однажды сказал что-то такое, но я плохо понял его. Я говорил ребятам…
– Что он сказал?
– Дайте вспомнить, – сказал Макграт. Теперь он открыто смотрел в лицо Дьюкейну. – Он мне сказал, дайте вспомнить, что кто-то требует у него денег. Но он не сказал кто и вообще больше об этом не говорил ни слова. А может быть, я не понял его как следует и теперь вижу, что не надо было об этом говорить, но эти ребята так пристали, будто это самое главное во всей этой истории.