Дженнингс приложил кислородную маску к дыхательному отверстию, и пнатианка почти мгновенно отключилась.
- Кислота здесь? - Дарлинский оглянулся. - Хорошо. Сестра, приготовьте все для ампутации.
- А что вы собираетесь ампутировать, сэр? - растерянно спросила та.
- Голову.
- Я так и знал! - радостно воскликнул Дженнингс. - Вы сошли с ума, шеф!
- А что мы теряем? - осведомился Дарлинский, игнорируя ужас в глазах сестры. - Война начнется в любом случае: умрет пациентка или останется идиоткой. Единственный способ предотвратить войну - ампутация головы.
С этими словами он наклонился над пнатианкой и сделал надрез поперек длинной тонкой шеи-стебля. Руки доктора двигались уверенно и быстро, и вскоре голова оказалась отделенной от остального тела.
- Сестра, - он вскинул на нее глаза, - вы, возможно, удивитесь, но зашивать мы не будем. Если хотите, то можете наложить жгут минуты на полторы, но потом придется его убрать.
Перепуганная до смерти сестра лишь слабо кивнула в ответ.
- Дженнингс, ты знаешь, что делать с головой? - спросил врач.
- Кислота?
Дарлинский кивнул.
- Если мы хотим избежать лишних неприятностей, то тебе следует поторопиться, иначе вскоре вокруг начнут вопить о кровавом убийстве.
- Но может, гуманнее было бы кремировать?
- Несомненно. Но мне как-то не хочется тащить бормочущую голову через пять этажей и отвечать на вопросы, чем это я занимаюсь. А тебе?
- Мне тоже. - Дженнингс улыбнулся. С кряхтением он отделил голову от туловища, почти бегом пересек палату и бросил голову в чан с кислотой.
Дарлинский снял с шеи жгут. Крови не было.
- Нужды в этом нет, но все-таки давайте вставим туда трубку с воздушной смесью. Затем, Дженнингс, тебе надо сбегать к себе в патологию и поискать нужный питательный раствор для внутривенных вливаний. Он нам может понадобиться, хотя при таком слое подкожного жира... - он покачал головой.
Дженнингс исчез. Дарлинский выпрямился и посмотрел на сестру.
- Пока исход операции не станет ясным, вам, боюсь, придется посидеть под домашним арестом. Вам не следует общаться ни с кем, кроме мистера Хэммета, доктора Дженнингса и меня. Вы поняли?
Та молча кивнула.
- Хорошо. Пока побудьте здесь. Позвоните Хэммету и скажите ему, чтобы он немедленно шел сюда.
- Хэммет появился через четыре минуты. Дарлинский рассказал ему про операцию.
- Видите ли, - он хмуро взглянул на него, - вся суть состоит в том, что посол вовсе не является женщиной. Сначала эта проблема сбила меня с толку, но я отмахнулся от нее, потому что в тот момент имелись более насущные вопросы. Но потом до меня все-таки дошло. Я должен был понять раньше! Все свидетельствовало об этом: ткань продолжала расти даже в отсутствие какой-либо питательной среды; половых органов мы не обнаружили, так же как и следов половых гормонов. Вывод напрашивался сам собой: существо размножается делением, следовательно, способно к регенерации. Я должен, должен был бы понять это уже тогда, когда брал образцы тканей! На месте надреза выступило совсем немного крови, да и та свернулась через считанные мгновения.