Теперь задумчиво нахмурился тюремщик.
– Твой хозяин, – напомнила Лисси. – Как к нему попасть?
Парень еще полминуты размышлял, а затем пожал плечами:
– Наверное, обвинение ложное. Здесь бывали убийцы, и если их ловили шайкой, то каждый норовил повесить вину на товарищей, а не спасти их. Вы на них не похожи, но что-то с вами нечисто.
Лисси нетерпеливо закатила глаза, но тюремщик продолжил:
– Выйдите из пыточной, затем – направо, до конца коридора, и еще раз направо. Там – лестница. Подниметесь на второй этаж, там стража. После стражи – большая дверь из красного дуба, она ведет в покои Церимора. Так зовут хозяина, – пояснил он, видя, что Лисси вопросительно подняла брови. Это – все.
Парень поерзал, устраиваясь поудобнее, откинул голову назад, подставляя шею, и добавил:
– Я готов.
– К чему? – недоуменно спросила Альрин.
– К смерти, – спокойно ответил тот и перевел взгляд на Лисси. – Мое имя – Сафамин, запомни меня. А теперь – режь!
Он еще сильнее запрокинул голову. Альрин отвернулась. Лисси задумчиво посмотрела сперва на подставленное горло, затем – на клинок, что держала в руках и, наконец, приняла решение.
– Я пощажу тебя, – тихо, словно не была до конца уверена в правильности этого решения, произнесла она.
Парень удивленно взглянул на девушку.
– Сохраню тебе жизнь, – прозвучало уже тверже. – Ты бросишь свое занятие здесь и уйдешь из замка. Навсегда. И вот еще что…
Она перехватила кинжал поудобнее, распорола ворот Сафаминовой рубахи и воткнула острие парню в грудь.
Альрин охнула.
Но клинок вошел в плоть лишь на полдюйма. Сафамин молчал, не сопротивлялся, только закусил губу, чтобы не кричать.
Орудуя клинком, Лисси вырезала на груди парня руну.
– Это – “Харрата.” Первая руна моего имени, Хелессиарре. Я никогда и никого не прощала за подобное тому, что ты делал со мной. И убивала за куда меньшее. Ты – первый. И уж теперь, – она указала на порезы, сочащиеся кровью, – ты меня тоже запомнишь.
– И так бы запомнил, – проворчал парень, вытирая кровь рукой. – Я проведу вас к хозяину. Без меня вам не миновать стражу, – пояснил он. – Колдовать вы не можете, а биться ножом против десятка мужчин – шансов нет.
– Ошибаешься, – недобро сверкнула глазами Лисси. – Но с тобой будет проще, это верно. Веди!
Главная площадь Делора едва вместила такое количество людей. Собрались все, кто мог ходить: Демир, поразмышляв, от имени городских властей пообещал и показательную казнь преступника, и праздник с угощением по этому случаю.
Глашатаи надрывались каждый час. О предстоящем событии знал каждый в городе. “Казнь” была намечена на полдень, но самые ретивые делорцы заняли лучшие места, прямо возле эшафота, еще с рассветом.