– Ой… сколько клетчатого.
Майлз слегка фыркает. Это у него сходит за смех.
– Почему у вас не болит голова от такого количества несочетающихся цветов? – спрашиваю я, глядя на пожилую даму, украшенную изумрудами. Ее платье представляет собой буйство оранжевого, зеленого и черного. Она разговаривает с женщиной в желто-синем платье и в бриллиантах.
И это не говоря еще о мужских килтах.
– Наверное, мы привыкли, – отвечает Майлз.
Он отступает на шаг и смотрит на мой наряд. Я вспоминаю, как разглядывал меня Себ в Шербурнском замке, скользя взглядом по моему телу с головы до пят, и как от этого мне хотелось накрыться одеялом с головой.
Майлз ведет себя по-другому, и я теряюсь. Возможно, это потому, что он смотрит на меня… как будто с восхищением, а не просто оценивающе.
– Тартан тебе очень идет, – наконец произносит он, и я, прищурившись, гляжу на два алых пятна, появившиеся у него на скулах.
– Ты говоришь мне комплименты? – уточняю я, и, по-моему, румянец слегка растет.
Очень странно. Значит, у Майлза не голубая кровь, а красная, как у нас, простых смертных.
– Это называется хорошие манеры, – отвечает он, качая головой, и ведет меня дальше в залу, хотя мы не сразу присоединяемся к танцующим.
И я этому рада, потому что идет что-то вроде народной пляски – все стоят в ряд, меняются партнерами, вертятся… выглядит довольно опасно, но тут я замечаю в толпе блестящие золотые волосы Элли. Сестра переходит от Алекса к Себу, и ее юбка раздувается, когда она кружится.
Я всё еще улыбаюсь, глядя на Эл, когда мы вдруг встречаемся взглядами с королевой.
Она стоит на другой стороне зала, разговаривая с каким-то древним старичком в таком же ярко-красном тартане, но смотрит при этом на меня. Увидев нас с Майлзом под ручку, королева слегка кивает и поджимает губы – видимо, в знак одобрения.
А Элли в танце переходит к следующему партнеру – высокому мужчине, которого я раньше не видела – а Себ берет за руки Тэмсин. Он улыбается, и она тоже; темные волосы девушки развеваются, когда Себ кружит ее, начиная следующую фигуру, но она всё время смотрит по сторонам, словно ища кого-то.
– Ты хорошо знаешь леди Тэмсин? – спрашиваю я, прижимаясь к Майлзу, чтобы меня слышал только он.
Майлз, как и большинство зрителей, хлопает в такт музыке. Услышав мой вопрос, он замирает с сомкнутыми ладонями. У него красивые руки, с длинными изящными пальцами, идеально подходящие для того, чтобы повелительно указывать.
– Не очень, – отвечает он, – но королева уже давно пытается свести ее с Себом.
– Зачем? – спрашиваю я, и Майлз пожимает плечами.