Бросив испуганный взгляд на Майлза, я поднимаю брови и беззвучно произношу: «Помоги!» – но он только улыбается и качает головой.
– Если ты с этим справишься, значит, тебе уже ничего не страшно, – говорит он.
И в следующую секунду я уже стою рядом с Шербетом напротив Майлза и Галена, а неподалеку от нас – моя сестра.
Дальше начинается… хаос.
«Вокруг ивы» – очень энергичный танец, где нужно хлопать в ладоши, кружиться, сдвигаться вниз по ряду. И он достаточно сложный: всего несколько человек твердо знают, что надо делать, поэтому танцоры сталкиваются и спотыкаются. Уже через полминуты у меня начинает кружиться голова.
И я хохочу.
Очень трудно не смеяться, потому что вокруг полный бардак. Мародеры умыкают друг у друга партнерш, оглушительно играют скрипки, и впервые с момента приезда я не думаю о том, что кто-то разглядывает и оценивает меня. Я… просто развлекаюсь.
Майлз стискивает мою руку. Пальцы у него теплые. Пока мы кружимся, наши взгляды встречаются.
Он тоже улыбается, его лицо блестит от пота, волосы растрепались, невзирая на то количество геля, которое он истратил, чтобы уложить их. И в моей груди возникает трепет, который не имеет ничего общего с танцем.
Я пугаюсь и разжимаю руки. И очень зря: по инерции я врезаюсь в соседнюю пару. К счастью, танец такой безумный, что никто не обращает на это внимания. Но Майлз слегка хмурится, и между бровей у него появляются три морщинки.
– Ты в порядке? – спрашивает он, и я киваю, прижав руку к груди.
– Да, да, просто… закружилась вокруг ивы.
Он хочет вывести меня из танца, но я качаю головой и жестом даю понять, что не нуждаюсь в помощи.
– Всё в порядке! – восклицаю я, перекрикивая музыку. – Пойду подышу свежим воздухом!
Я почти бегом покидаю бальную залу. Как Золушка. По крайней мере, мне удается не потерять туфельку.
Вместо того чтобы выйти на балкон, где Майлз может найти меня – и тогда мы окажемся наедине в лунном свете, а это как-то уж слишком, – я сворачиваю в тускло освещенный коридор. Там я стою, держась одной рукой за стенку и с трудом переводя дух.
Так.
Так.
У меня вовсе не порхали в животе бабочки из-за Майлза. Просто бешеный танец вызвал учащенное сердцебиение. Ничего особенного.
Ну или этот дом действует мне на нервы.
У стены стоит стул с тонкими ножками и вышивкой, изображающей сельскую сцену. Пастушка со стадом, нежно-лиловые горы, всё такое. Я сажусь, сложив руки на коленях. Шелк и тафта шуршат подо мной, тиара на голове вновь кажется очень тяжелой.
Я сбежала с бала в чертовой тиаре. Как банально.
– Этот стул принадлежал королеве Маргарите Первой, – произносит чей-то голос, и я поднимаю голову.