Смущенно кашлянув, Майлз отходит от забора.
– Ну, – говорит он, – ты услышала то, что хотела?
– Далеко не всё, конечно, но это лучше, чем слушать про историю скачек, – отвечаю я, и вот опять – на секунду кажется, что Майлз вот-вот по-настоящему улыбнется.
Но он не улыбается – и кивком указывает на королевскую трибуну.
– Сейчас начнется. Нам пора.
Я знаю, что больше откладывать нельзя, поэтому тоже киваю, но на сей раз не беру его под руку, а просто шагаю следом. Всё время по пути к трибунам я чувствую на себе взгляды, но старательно делаю вид, что я Элли, которая плывет сквозь толпу, ни о чем не тревожась.
Осталось всего несколько шагов. Я поднимаюсь по ступенькам и глубоко дышу, готовясь принять облик воплощенной респектабельности.
И тут я сталкиваюсь с дамой в желтой шляпе – она стоит рядом с Алексом и Элли, и у обоих лица совсем как на фотографиях в тех случаях, когда они посещают больницы и мемориальные кладбища.
О нет.
Нет-нет-нет-нет-нет.
Элли поворачивается ко мне.
– Дэйзи, – говорит она, натянуто улыбаясь, – познакомься, это герцогиня Аргайллская, – ее улыбка слегка каменеет, – тетя Алекса.
– Честно говоря, шляпа у нее похожа на птичий зад.
Я шлепаю папу газетой. Мы все сидим в гостиной в Холируде – фамильном замке семейства Бэрдов в Эдинбурге. Нам отвели кучу комнат, в том числе еще две гостиных и три спальни, хотя пользуемся мы только двумя. Элли по-прежнему живет в своей городской квартире, но нас перевезли из отеля. Мы официально вошли в королевскую жизнь.
Ну или вошли бы, если бы не сегодняшние заголовки.
Я знаю, что вчера произошла катастрофа; хотя я без конца извинялась перед герцогиней Аргайллской, не осталось никаких сомнений, что она безнадежно оскорблена. Прошлый вечер я потратила на чтение материалов Глиннис, надеясь, что в будущем, когда я решу дать волю языку, то не оскорблю кого-нибудь из потенциальных родственников Элли.
Папа берет следующую газету и показывает ее мне. На первой странице моя фотография со скачек, нечеткая, но очень яркая – особенно выделяются зеленая шляпа и рыжие волосы, а также желтые перья герцогини.
«В ЗАЩИТУ ПТИЦ! – гласит заголовок. – МЛАДШАЯ СЕСТРА ЭЛЛИ ЗАДАЛА ПЕРЦУ НАДМЕННОЙ ГЕРЦОГИНЕ!»
Я смотрю на Элли, которая подалась вперед со своего места на кушетке, так что светлые волосы перевесились на грудь. Я не стала говорить Эл, что сцепилась с герцогиней, защищая ее – в основном потому, что не хочу, чтобы она знала, что не нравится тетке Алекса. Наверное, Элли и так это знает, но если вдруг нет, я не желаю быть первой, кто ей сообщит.