– Глиннис умрет, – негромко произносит Элли, и, рассматривая фотографии, я чувствую, как у меня разгораются щеки.
Из-за плохого качества снимка трудно понять выражение моего лица, но я стою, уперев руки в бока – совершенно этого не помню – а герцогиня держится так прямо, словно кол проглотила. Она как будто вот-вот переломится пополам.
Папа снова поворачивает газету к себе и листает.
– Глиннис будет в восторге, – уверяет он. – Автор статьи наговорил Дэйзи кучу комплиментов.
– Что? – спрашиваем мы с Элли одновременно.
– Никто не любит старушку Арги, – поясняет Себ, стоя у окна.
Он сам проводил нас в наши комнаты, когда мы поутру прибыли во дворец, и меня это удивило. И еще больше я удивилась тому, что принц просто сидел с нами, пил чай и ничем не показывал, что собирается уходить.
– Арги? – повторяю я, а потом догадываюсь, что это прозвище герцогини.
Впрочем, вряд ли кто-нибудь посмеет так назвать ее в глаза.
– Она жутко гордая, – продолжает Себ, размешивая чай. – Полагаю, выволочка от Дэйзи пошла ей на пользу.
– Это типа наволочки? – спрашиваю я, откинувшись на спинку.
Всё в этой комнате розовое и золотое. Подушки, абажуры и портьеры украшены кисточками. За окном тусклый дождливый вечер.
Себ отрывается от чая и улыбается мне. На щеке у него играет ямочка.
– В смысле, ты ее отчитала. А шотландцы обожают языкастых девушек.
Я морщу нос, глядя на пачку газет на коленях у папы.
Как Элли выдерживает этот постоянный зуд в сознании, напоминающий, что люди говорят о ней, вечно сплетничают и что в любой момент она может услышать о себе как хорошее, так и плохое? С ума можно сойти.
Кто-то бодро стучит в дверь гостиной, и, прежде чем мы успеваем отозваться, входит Глиннис. Я уже заметила, что она не ходит, а шагает, марширует, шествует… возможно, в прошлой жизни Глиннис была блестящим генералом.
– Вот кого я как раз искала! – оживленно возвещает она, но ее глаза, устремленные на меня, напоминают лазерные лучи, и я сглатываю.
– Здравствуйте, Глиннис, – говорю я, слабо помахивая рукой.
С немеркнущей улыбкой та обращается ко всем присутствующим:
– Получилось немного скандально, но ничего не поделаешь. Думаю, скорректировать курс будет несложно.
«Скорректировать курс» звучит не очень приятно, но, наверное, это лучше, чем «неделька-другая в темнице – и поведение Дэйзи заметно улучшится!».
– Можно мне забрать Дэйзи на минутку? – продолжает Глиннис, растопырив большой и указательный пальцы.
– Конечно, – отвечаю я, но вместо голоса у меня вырывается писк.
К моему удивлению, Эл тоже встает.
– Вы не против, если я пойду с вами? – спрашивает она, и я смотрю на сестру с благодарностью.