Я коротко стискиваю мамину руку и встречаюсь глазами с Элли. Она всё еще бледна – и чуть заметно кивает мне, возможно в знак благодарности. Мамина болтовня заразительна.
– Видел я и получше, – буркает папа и пожимает плечами, разглядывая чашечку.
Прекрасно. Мама от волнения треплется, а папа разыгрывает ворчливую рок-звезду. Не прошло и полминуты.
Впервые я понимаю, почему Элли так старалась удерживать две половины своей жизни на расстоянии. Но моя верность принадлежит маме и папе, а не тем людям, которые стали важными шишками только благодаря случайности. Поэтому я сажусь попрямее и улыбаюсь королеве Кларе.
– Очень приятно наконец познакомиться с вами, ваша светлость, – говорю я, и Элли покашливает.
– Ваше величество, – поправляет она.
Да, возможно, я слегка краснею, но продолжаю улыбаться.
– Ваше величество, – повторяю я, и королева улыбается в ответ.
– Как прекрасно, что наконец все вы здесь, – отвечает она, скрестив лодыжки. – Жаль, что меня не было, когда вы только прибыли. Кажется, вы здесь прекрасно проводите время.
Она обращается ко мне, и, хотя на ее лице продолжает играть добродушная улыбка, взгляд вдруг становится… холоднее.
Пускай темницы и эшафот в план не входят, но, держу пари, королева об этом жалеет.
Глиннис выходит вперед, с планшетом в одной руке и папкой в другой, наклоняется и что-то шепчет королеве на ухо.
Королева Клара отмахивается от нее и жестом просит подать папку.
Пока она перебирает содержимое, в комнате стоит тишина. Я слегка поеживаюсь на кушетке и тереблю край юбки. Мне хочется обернуться и посмотреть на Майлза. Не понимаю, зачем он здесь. Он ничего не сказал, но я подозреваю, Майлз впал в немилость за то, что вчера вечером отвез меня в клуб.
А еще мне интересно, видела ли новости Изабель и что она об этом думает.
Закрыв папку, королева Клара вновь улыбается нам. Несколько секунд она барабанит пальцами по папке (ногти у нее того же цвета, что и кушетка), а затем с легким смешком произносит:
– Какая озорница. Но все подростки таковы, не так ли?
Мама выпрямляется и похлопывает меня по коленке.
– Наши девочки никогда не доставляли особых хлопот, – говорит она.
В моем случае это не вполне правда, но я ценю мамину верность.
Улыбка королевы Клары слегка каменеет, как будто кто-то закрутил винты в уголках ее губ.
– Учитывая то, что я слышала про скачки – кажется, Дэйзи наверстывает упущенное, – говорит она, и в животе у меня что-то обрывается.
– Я очень сожалею о случившемся… – начинаю я, но королева отмахивается от меня, как от жужжащего над ухом комара.