— Мне всё равно, лишь бы быть с ней!
Затем пришла очередь герцогини Катарины. Как это ни странно, она даже испытала некоторое облегчение, узнав об этой новости. Поэтому немедля вызвала к себе Болеслава и без обиняков объявила свою волю:
— Господин фон Гершов, мы весьма ценим вашу службу и благодарны за услуги, оказанные Мекленбургскому дому. Однако ваша связь с одной известной нам особой бросает тень на репутацию нашей семьи. Надеюсь, вы понимаете, о чём мы говорим?
— Да, ваше королевское высочество. Но, боюсь…
— Подождите, я ещё не закончила! Фройляйн Рашке не только мать принцессы Клары Марии, но и придворная нашей свекрови герцогини Брауншвейг-Вольфенбюттельской! И посему она не может быть скомпрометирована без ущерба для репутации обеих герцогских домов. Однако вы – представитель весьма достойного, хоть и обедневшего рода и уже зарекомендовали себя с самой лучшей стороны. Ваш брат достиг немалых высот, и вы со временем можете достичь не меньших…
Оборвав свою речь, Катарина Шведская пытливо уставилась на померанца, предоставляя совсем растерявшемуся Болеславу самому закончить её мысль. Тот какое-то время собирался с мыслями, но видимо так и не собрался. Подождав ещё немного, герцогиня вздохнула и, видимо, сделав скидку на неотёсанность молодого рейтара, закончила:
— Я настаиваю, чтобы вы как можно скорее женились на фройляйн Рашке!
Фон Гершов-младший от неожиданности едва не поперхнулся и, прокашлявшись, не нашёл ничего лучше, как глупо спросить:
— Я?!
— Ну не я же! — усмехнулась Катарина.
— Но, я даже не знаю…
— Что именно вы не знаете? — не без яда в голосе поинтересовалась шведка. — Как по мне, всё, что касается Марты известно вам лучше многих других. Или ваши знания и намерения не простирались дальше её постели? Или может быть, она недостаточно знатна для вас?
— Прошу ваше королевское высочество простить меня, но я, кажется, не давал повода для подобных обвинений!
— Тогда как понять ваши слова?
— Видите ли, — вздохнул Болеслав, — я – младший сын провинциального дворянина и живу службой. Мне совершенно нечего предложить фройляйн Рашке. А она, как вы сами изволили заметить, придворная, да ещё и дочь бургомистра.
— Но, тем не менее, вы…
— Я люблю её! — в отчаянии выпалил померанец, чувствуя, что опять наговорил что-то не то.
Герцогиня какое-то время пристально рассматривала побледневшего молодого человека, как будто решая про себя его судьбу. Наконец, взгляд её смягчился и она, почти участливо сказала ему:
— Мать принцессы Мекленбургского дома в любом случае не будет жить в нищете. Наша свекровь уже подарила Марте дом. Я также намереваюсь дать ей достойное приданое. Скажем, триста моргенов земли с усадьбой и две тысячи гульденов деньгами. Кроме того, у принцессы также есть имение, пожалованное ей отцом, которым до совершеннолетия будет управлять её мать… с мужем! На таких условиях вы согласны жениться?