— Что с тобой, дитя моё? — чуть не плача, спросила женщина, которую все называли фройляйн Марта.
— Где мой ребёнок? — робко спросила Шурка, чувствуя, что сходит с ума.
— Какой ещё ребёнок, девочка моя? Тебе ведь всего восьмой год от роду!
Слова эти как громом поразили девушку, и она в испуге схватила себя за грудь, но тут же её одёрнула. Во время беременности её довольно таки символические до той поры груди заметно выросли и были, по меньшей мере, второго размера. Во всяком случае, лифчик пришлось покупать, и теперь её вряд ли кто-нибудь мог перепутать с парнем. А теперь под рубашкой из грубого полотна было только худенькое тело с выпирающими рёбрами и ни малейших признаков молочных желёз. В панике она схватилась за голову, и тут же последовало новое потрясение. На ней были довольно длинные волосы, прикрытые к тому же каким-то нелепым чепчиком с кружевами. "Я сошла с ума! — мелькнула в голове мысль. — Или нет, меня обкололи обезболивающими или успокоительными, и это глюки!"
— Что с тобой, Клара Мария?
"Точно глюк", — подумала Шурка, но вслух неожиданно для самой себя сказала совсем другое: – Простите, мне приснился страшный сон и я… очень хочу есть!
Окружавшие её женщины переглянулись с таким ошарашенным видом, будто она попросила звезду с неба, но через минуту ей подали чашку крепчайшего куриного бульона, распространявшую вокруг себя просто восхитительный аромат. Он, к сожалению, быстро кончился, но Саша была уверена, что никогда в жизни не ела ничего вкуснее!
Примерно через неделю, когда девочке стало лучше, герцогиня Клара Мария Померанская и Вольфенбюттельская, пожелала её увидеть. Шурку переодели в новую рубашку и длинное платье. На худые ножки натянули толстые вязаные чулки, а на голову нахлобучили ненавистный чепец. Зеркал в том крыле дома, где они жили не водилось, так что оценить свой внешний вид Шурка не могла, но все вокруг уверяли её что она выглядит как ангелочек. "Померла, что ли?" – хмыкнула та про себя, но озвучивать не стала. Проблем в её жизни хватало и без этого. Как ни дико это было осознавать, но Александра поняла, что попала в чужое для неё детское тело, причём жило это тело в далёком прошлом, а насколько далёком – понять она пока не могла. Женщина, сидевшая у её изголовья, действительно была матерью девочки, то есть теперь Шурки. Причём, когда Марта оказывалась рядом с ней, сердце её начинало ускоренно биться, накатывал прилив нежности, и хотелось прижаться к ней, как будто она и впрямь была её мамой. Похоже, что они с дочерью были очень близки, и чувство это передалось новой владелице тела по наследству.