— Что же, я не прочь. Пожалуй, я приму ванну, и ещё…
— Что угодно вашей милости?
— Принесёшь в мою комнату ужин и бутылку рейнского вина.
— Как прикажете; что-нибудь ещё?
— Сама приходи…
Утром Болеслав проснулся с тяжёлой головой. Кетхен уже убежала, и лишь растерзанная постель свидетельствовала, что страстная ночь с ней не приснилась бравому лейтенанту. Стол был заставлен грязной посудой и несколькими бутылками, оплетёнными лозой. К несчастью, ни в одной из них не сохранилось ни капли живительной влаги, и молодой человек беззлобно выругался:
— Вот же чертовка, и в постели даст фору любой маркитантке, и пьёт не хуже иного рейтара!
Судя по всему, этим таланты девушки не исчерпывались, потому что, несмотря на такую занятость, привести в порядок его одежду она успела. Одевшись, он спустился вниз и тут же наткнулся на хозяйку.
— Доброе утро, господин Болеслав, — поприветствовала она его, — вы будете завтракать?
— Доброе утро, фрау Анна, пожалуй, я съел бы чего-нибудь.
— Возможно, вы хотите ещё вина?
— О, нет… вчерашнего было вполне достаточно!
— Тогда, быть может, пива?
— От пива не откажусь, и яичницу с ветчиной, пожалуйста.
— Как вам будет угодно.
Позавтракав, молодой человек пришёл в доброе расположение духа и, поблагодарив за завтрак, направился по своим делам. Прежде ему приходилось бывать в Ростоке, и потому ориентировался он вполне уверенно и без труда нашёл нужный ему дом. Собственно, это был не дом, а городской собор, где ему надо было спросить причетника и отдать ему послание. Причетник оказался пожилым человеком с измождённым лицом и внимательными глазами.
— Как давно вы приехали? — спросил он у Болеслава, приняв свёрток.
— Вчера.
— Вы не слишком торопились, — заметил причетник, впрочем, без тени осуждения в голосе.
— Полученные мной инструкции совершенно однозначно требовали прийти сюда до обеда, — возразил ему Болек.
— Верно, — скупо улыбнулся тот, — приятно иметь дело с таким пунктуальным молодым человеком. Теперь приходите через три дня, и тоже до начала дневной молитвы. Если ответное послание будет готово, то вам его отдадут.
— А если нет?
— Если наши планы изменятся, вам сообщат, — проигнорировал его вопрос причетник. — Где вы остановились?
— В трактире "У дядюшки Пауля".
— Хорошо, я знаю это место. Ступайте, молодой человек.
Вернувшись в трактир, лейтенант снова застал там толстого господина Мильха, с жалобной улыбкой поглядывающего на фрау Анну и печальным голосом рассказывающего ей какую-то душещипательную историю.
— Вот видите, фрау Анна, до чего меня довела моя доброта, — изливал он душу трактирщице. — Я относился к этому мальчишке, как к собственному сыну, а он так со мной поступил!