В миле под сверкающей поверхностью Делуроса VIII, столицы расползающейся по галактике человеческой Олигархии, по длинному, тускло освещенному коридору движущаяся дорожка несла двоих мужчин в сером и белом одеяниях. Их голоса эхом отдавались от стен и потолка.
— Интересно, как он выглядит? — спросил мужчина в сером.
Его спутник пожал плечами.
— Старый и больной.
— Я знаю. Но я видел столько его голограмм. Тех времен, когда… вы знаете.
— Когда он по праву считался самым знаменитым убийцей галактики? — уточнил мужчина в белом.
— Он убивал с разрешения закона.
— Так гласит легенда.
— Вас послушать, в жизни все было иначе.
— Да нет, — покачал головой мужчина в белом. — Но вам известно, как создаются легенды.
Дорожка вынесла их к контрольно-пропускному пункту. Они постояли, пока робот сверил их идентификационные бляхи и ретинаграммы, потом двинулись вновь, чтобы в пятидесяти футах остановиться у следующего КПП.
— Это обязательно? — спросил мужчина в сером.
— Здесь, совершенно беспомощные, лежат самые богатые мужчины и женщины Олигархии, — последовал ответ. — Они абсолютно беззащитны, и поверьте мне, нельзя стать богатым, не нажив врагов.
— Я знаю. — Мужчина в сером указал еще на два КПП. — Их же разделяют всего пятьдесят ярдов. Неужели нас будут проверять на каждом?
— Именно так.
— Потерянное время.
— Включите в счет доставленные вам неудобства. Спустя две сотни ярдов коридор раздваивался. Они перешли на дорожку, уходящую вправо. КПП теперь попадались чаще, и наконец странная пара остановилась у двери, ничем не отличающейся от других.
— Это здесь, — объявил мужчина в белом. Они постояли перед сканером, пока тот считывал их ретинаграммы и отпечатки ладоней.
— Я нервничаю, — признался мужчина в сером, когда дверь откатилась в стену.
— Процедура достаточно простая.
— Но он же не знает, кто мы.
— И что?
— Устраивает ли его состояние, в котором он находится? А если он на нас разозлится? Если он убивает людей, которые докучают ему?
Комнату заполнил синий свет.
— Нельзя ли поярче? — спросил мужчина в сером.
— Он не открывал глаза больше ста лет, — ответил его спутник. — Комната будет ждать, пока зрачки пациента не привыкнут к такой освещенности, а потом добавит яркости. — Он зашагал мимо номеров ячеек, выбитых на специальных табличках, нашел нужную. Остановился. — Ячейка десять тысяч пятьсот сорок семь.
Из стены на восемь футов выдвинулся ящик. Под полупрозрачной крышкой просматривались контуры человеческого тела.
— Джефферсон Найтхаук, — промурлыкал мужчина в сером. — Тот самый Найтхаук. — Он помолчал. — Я ожидал увидеть совсем другое.
