Насильственная ситуативная установка включается тогда, когда «ситуация вынуждает к немедленным и не всегда обдуманным действиям»[253]. Фрустрация, стресс или аффект, вызванные конфликтной ситуацией, несут большую детерминационную нагрузку. При этом не обязательно, чтобы они возникали немедленно. Психические состояния могут иметь свою «историю»[254]. Так, установлено, что люди, бывшие жертвами насилия в детстве, во взрослом возрасте с большей вероятностью совершают насильственные преступления в условиях серьезного конфликта[255].
В рассматриваемых нами случаях у лица, совершающего преступление вследствие отрицательного поведения потерпевшего, срабатывает «программа» реагирования на определенный раздражитель. Но так как практическая реализация данной «программы» носит отрицательную с точки зрения закона оценку, уголовная ответственность субъекта не исключается. Однако она уменьшается вследствие того, что эту «программу» вызвало к жизни отрицательное поведение потерпевшего.
Безусловно, провокация преступления снижает степень его общественной опасности. Но, анализируя преступления по объективным и субъективным признакам, необходимо ответить на вопрос: какой элемент состава изменяется при совершении преступления в связи с отрицательным поведением потерпевшего.
Нам представляется верной позиция Ю. А. Афиногенова, который утверждает, что «снижение ответственности обусловлено именно снижением степени виновности субъекта, тогда как объективные признаки совершенного деяния не претерпевают изменений»[256]. Не вступая в полемику со сторонниками и противниками «вины потерпевшего», следует все-таки признать, что в определенной мере уменьшение степени виновности субъекта преступления происходит вследствие возложения какой-то части вины за совершенное преступление на потерпевшего. Однако вина в данном случае рассматривается не в уголовно-правовом, а в криминологическом значении.
Ряд ученых, в числе которых В. С. Минская, В. И. Полубинский и др., считают, что законодатель дифференцирует ответственность виновного не только в зависимости от типовой степени общественной опасности совершенного им деяния, но и от степени защиты государством интересов потерпевшего. «Можно сказать, что защита интересов потерпевшего от покушения на убийство при превышении пределов необходимой обороны понижается, а защита интересов потерпевшего в связи с выполнением им служебного или общественного долга повышается»[257].
Как нам представляется, данное утверждение противоречит ст. 19 Конституции РФ, в которой говорится, что «все равны перед законом и судом». А это означает, что все люди без исключения имеют