«Хэ! Пусть стражница перевезет».
Сидели на берегу, молчали. Не знали, что сказать.
Потом послышался всплеск — тихий, ровный. Так весло ударяет в воду, когда не торопятся. Звук шаманского бубна, потом всплеск. «Хэруллу! Хэруллу!» И снова всплеск. Это, наверное, стражница ехала.
«В лодку сядешь, шаман на нашем берегу останется, — тихо зевая, сказал чулэни-полут. — Если идешь в нижний мир, он у нас останется. Пусть камлает, пока ты в нижнем мире находишься. Только торопись. Сколько шаман камлать сможет, он сам пока не знает, наверное сколько хватит сил, а их у него немного. Не успеешь к нам вернуться — никогда не вернешься».
«Дергэл! Дергэл!» Шаман как черное пламя разрезал тьму.
Совсем черное разрезал своим совсем черным, даже глазам больно.
Кутличан видел голову черную, круглую. Видел кафтан с черной бахромой, черную колотушку, черный бубен — все черное, все обдавало страхом, гнилью, удушьем, лисица-шахалэ испуганно поджимала хвост.
«Мне в нижний мир надо», — сказал Кутличан.
Знал, что эти слова можно не произносить, шаман и без слов все знает, но на всякий случай произнес — боялся, шаман забудет. А такой не забудет. Видно, что шаман совсем не чесоточный. Умеет становиться рыбой, и земляным червем может обернуться, и птицей, у каждого своя память. Плохим запахом все вокруг заполнил, будто в реке сразу вся рыба сгнила. И старуха в деревянной лодочке подплывала совсем гнилая, рыхлая, звала открытым беззубым ртом. «Где, — звала, — мой хромой?» Даже стало тяжело дышать высоко пролетающим птицам, пробегающему зверю от запахов, которые неустанно творил шаман. Не зря он три года томился на цепи в отдельной урасе, скакал на одной ноге, ругался с невидимыми духами.
Гнилая старуха протянула руку.
Спросила: «Ты мой хромой?»
«Я хромой Ичены».
«Она тоже моя будет».
Вдруг разглядел, что не было у стражницы никакого весла, только ладони широкие с зелеными перепонками между пальцами. Смотрела ласково, но даже на такой ласковый взгляд Кутличан отвечать не стал: нога болела. Смотрел на лодочку — узкая, утлая. Как в такой пораненную ногу вытянуть?
«А ты садись. Я таких, как ты, иногда по десяти в лодочку наваливаю, — похвасталась стражница. — Буду звать тебя — мой хромой».
«Хэ! Не буду откликаться».
«Тогда не попадешь в нижний мир».
«Хэ! В реке утоплюсь, водой принесет».
«Тогда в средний мир не вернешься. С твоей Иченой будут тунгусы жить».
«По звуку шаманского бубна сам реку переплыву».
«Я рядом в лодочке поплыву, топить рукой буду».
«Шаман тебе не позволит. Скажет: хэруллу!»
«Что ты! Что ты!» — испугалась старуха.