На следующей неделе в нашу компанию при моем содействии попал рыцарь Оутли-Шумахер. Он оказался великолепным игроком в тысячу — с его невозмутимостью, не лицо, а маска Фемиды, лучше играть в бридж. К сожалению, я не знал этой игры.
Это случилось на восьмой день карточной эпопеи. С вечера мы заперлись в библиотеке, прихватив с собой пару кувшинов малинового. Звездочет, как всегда, горячился — он только что поднял неудачный прикуп и теперь в отчаянии кусал губы. Еще бы — почти на голой «сороковухе» надо было набрать все сто двадцать (мы играли в распространенную версию тысячи). Оутли-Шумахер незаметно подмигнул мне, давая понять, что Звездочет в пролете.
— Может сбросишь карты? — миролюбиво предложил я.
— Фиг тебе! — буркнул Звездочет, лексикон они заимствовали у меня.
Звездочет скинул нам по карте.
— Хвалю, — он громко, с досадой шлепнул картой по столу. — Сорок!
Я скинул ему пикового валета, капитан — ненужную пиковую девятку.
— Еще по пикам? — продолжал наступление Звездочет.
Наконец его пики иссякли.
— Что дальше? — спросил Оутли-Шумахер.
Звездочет промолчал, обдумывая следующий ход, но здесь уже нечего было думать.
— Тебе грозит большая жо… — подвел итог капитан, — скидывай карты.
Звездочет выкинул в сторону капитана кривой палец:
— Это ты во всем виноват, мент поганый!
Еще одно словечко, позаимствованное у меня.
— Ты поднял прикуп по двадцати, сто десять я беру легко! — продолжал кричать. Звездочет.
— Кто я — поганый мент?! — взревел, перекрывая писк Звездочета, рыцарь Оутли-Шумахер, он потянулся к кривой ручке кинжала. — Зарежу, на кого батон крошишь (это выражение он украл у меня с тренировок)?!
Я стал смеяться и кататься по полу — на этот спектакль стоило посмотреть.
Звездочет, как перчатки, швырнул в лицо капитану карты.
— Умри противный! — прорычал Оутли-Шумахер и потянулся к горлу Звездоета, но успел только схватить за край балахона, расшитого звездами.
Ткань с треском разорвалась и оба с проклятиями разлетелись в разные стороны комнат.
— Будь у тебя бубновый король, ты, может быть, и смог набрать свои очки!
— К черту твоего короля! — проорал в ответ капитану Звездочет.
В этот момент раздался стук в дверь и строгий голос произнес:
— Именем короля — откройте!
Мы затаились, как мыши — кто-то нас вычислил. Звездочет трясущейся рукой пытался натянуть остатки своего балахона на толстый, оголившийся живот. Усы капитана хищно вытянулись параллельно полу, сам он напрягся, словно кошка, схватился за эфес кинжала. А мой смех после секундной паузы превратился в неудержимую икоту, я пробовал заткнуть рот рукавом, но ничего не получалось.