— Батька-атаман, я всегда с тобой буду — радостно мне рубить боярские и воеводские головы!
— А их? — кивнул я на стрельцов, оборонявших воротную башню. Стрельцы молча ожидали свою судьбу, понуро опустив головы.
— И их! — крикнул стрелец, размахивая окровавленной саблей.
Стрельцов повели к яме.
— А с вами что делать? — я строго посмотрел на сдавшихся в плен стрельцов. — Коли люб я вам, идите ко мне. Нет — неволить не буду. Отныне вы свободны от царской службы — теперь вольные люди! — крикнул я.
Стрельцы зашумели, часть из них вышла вперёд:
— Батька, прими в казаки?!
— Принимаю. А вы? — обратился я к оставшимся.
Вперёд вышел высокий, широкоплечий стрелец, бросил шапку под ноги, упал на колени. Ветер взъерошил кружок густых седых волос.
— Встань, негоже свободному человеку в пыли на коленях валяться!
— Атаман, коли мы свободны, коли ты не держишь на нас зла, то отпусти с миром в Астрахань.
Я посмотрел на стрелецкую шапку — цветной лоскут указывал на то, что передо мной пятидесятник.
— Вольной жизни брезгуешь, стрелец? — зло спросил я.
Он поднял голову — серые, бесстрашные глаза смотрели прямо и твёрдо:
— На верность присягали мы государю нашему — негоже нам клятву свою рушить.
— Твоя клятва дороже воли?! — я опустил руку на рукоять сабли.
Стрелец смотрел на мою руку.
— Выходит — дороже, — тихо вздохнул пятидесятник, развёл руками и опустил голову, готовясь к худшему.
— Пошёл прочь, стрелец — иди, носи боярское ярмо на шее, да закусывай батогами и гнилой солониной на обед! — процедил я и отвернулся.
Стрельцы быстро покинули площадь и растворились в степи.
— Зря отпустил, Степан Тимофеевич! — хмуро проговорил Иван Черноярец, глядя себе под ноги.
Я оглянулся на лица своих есаулов:
— Али я не прав? Я слово дал!
— Слово! — проворчал Фрол Минаев. — Вся Волга кишит боярами — нас ищут!
— Они первые нас выдадут и не пощадят так, как ты, потому что слушают слово воеводское! — нервно заговорил Якушка Гаврилов. — Разнесут весть о захвате городка — жди гостей, тут же слетятся! А в Персию нам не успеть срок прошёл, море не то.
— Нагнать их надо, атаман! — Черноярец, поигрывая саблей, смотрел на меня и ждал моего слова.
— Я их отпустил!
— Верни! — упорствовал Иван.
— Вот ты и верни, — горько сказал я, меняя обещание, данное стрельцам. — Подобру верни!
— Исполню, атаман! — крикнул Черноярец и принялся гикать, созывая казаков.
Стрельцов нагнали на Ваковой косе, но никто из них не захотел вернуться — все там и остались, порубленные казаками…
Яицкая крепость — первый городок, взятый мной и получивший свободу от бояр и воевод. Городок стал жить по казачьему обычаю. Управление вершил казачий круг — холопьи кабалы были торжественно сожжены на площади, опустели долговые ямы. После победного дня казаки устроили на площади дуван, где каждый житель городка получил свою долю от захваченной добычи.