— Я знаю, что ты еще жив, — прошептала Алирани, вглядываясь в неподвижные черты лица, лежащего на алтаре мужчины, — чувствую, как бьется твое сердце, пусть все и говорят мне, что это невозможно и душа твоя растворилась в изнанке мира. И я верну тебя. Ты сполна расплатился за спокойствие этого мира. Клянусь, я верну тебя!
И словно бы в ответ на эти ее слова, вскипела лава вокруг алтаря, набухая огромными, яркими, горящими пузырями. Они вздувались, лопались, создавая огненные фонтаны брызг, вздымающиеся почти к самому сводчатому потолку.
Мир принял эту клятву.
Еще один день, очередное занятия и ожидаемая уже неудача. Эльмарис зло выдохнула и поднялась на ноги, отряхнула подол от налипшей травы, поправила на плече свою лекарскую сумку, ту самую, которую обязаны были носить все ученицы Императорской школы целителей в Дархаше. И пусть здесь, в Светлом лесу на сумку эту косились с пренебрежением, сама княжна с нею не расставалась. Цеплялась за нее, словно бы это была последняя ее надежда, единственный якорь, привязывающий ее теперь к прошлому. Той счастливой жизни, которую Эльмарис вела еще несколько месяцев назад. К их уютному дому, в столице Дарканской империи, к спокойствию и непоколебимости Сайрнн, к шуткам братьев…
Эльмарис всхлипнула и решительно направилась прочь с лужайки, на которой проходило занятие у лекарей эльфийской магической академии. Сегодня из трех эльфией-адепток на занятия явились только две. Третья, идеально красивая, высокая, всегда невозмутимая, точно бы сотканная из солнечного света, Мартиниана, не пришла, что было странно, поскольку, она была одной из самых прилежных учениц магистра. Да и даром обладала не слабым. Ей все давалось легко, точно бы играючи.
Наставница объясняла это тем, что в жилах Мартиниана текла кровь одного из бессмертных владык Светлого леса.
— Сильная кровь — это половина успеха, — говорила наставница. — И каждая из вас должна это понимать. Ваша кровь — это ваша сила. Дар, который вы приняли от своих предков и передадите потомкам.
Тогда она еще что-то вещала о том, что разбавлять кровь — преступление. Но Эльмарис уже не удивлялась этому. Еще Лерс в один из первых их вечеров в эльфийской академии, рассказал о том, что у эльфов чтится сила крови. Связать свою жизнь с тем, у кого кровь слабее — едва ли не бесчестье и бывали даже случаи, когда молодые эльфийки из знатных родов добровольно уходили из жизни, чтобы не выходить замуж за того, кто слабее их по крови или не настолько знатен. А ведь эльфы почти бессмертны.
— Полукровок они и вовсе за равных не признают. И вообще не считаются с ними. Нет ничего бесстыднее и ужаснее для рода, если в нем появится полукровка. От них жестко избавляются, вплоть даже до того, что просто выбрасывают новорожденных младенцев на улицу и они умирают там от истощения.