Девушка нахмурилась, вспоминая. Ведь говорили же… точно княгиня еще в Дархаше говорила, пятеро или больше? И даже по именам называла, но тогда Эльмарис ее слушать не хотела, а теперь вот пожалела о том своем поведении. Не стоило винить княгиню. Ох, не стоило. И пусть мечтам детским не суждено уж сбыться, не Аэрлин Лантарская в том виновата.
Не сложилось. Не вышло им всем вместе… Дерека вот нет уже и тетя Сайрин… Хоть Лерс и обещал, что леди Саэре не грозит ничего страшного и император не тронет ту, что была когда-то его любовью, но все равно Эльмарис боялась. Переживала за ту, что заменила ей мать, что растила, любила, страхи ее детские разгоняла, ночевала у постели воспитанницы, когда та болела, утешала и успокаивала, мудрости житейской учила. Последнее, правда, у Сайрин не очень получалось, но в том не ее вина. Ученица уж больно нерадивая попалась, неспособная многие вещи понять и принять. Да что уж теперь об этом горевать. Без толку.
За Ария, братика своего самого рассудительного тоже боялась. И пусть оборотень никогда-то глупостей не делал и их с Дереком частенько от необдуманных поступков уберегал, все равно сердечко сжималось, когда Эльмарис о нем думала. Как он там? Объяснился со своей северянкой? Вернулся к дартаррам? Смог ли смириться со смертью того, кто не просто братом и другом был, но частью души и сердца?
Дверь подалась. Скрипнула тихонько и приоткрылась.
Эльмарис высунула нос в коридор. Темно, только где-то в самом конце тускло чадит факел, вдетый в потемневшее от времени металлическое кольцо в стене. И света этого мало. Не хватает его, чтобы разогнать тьму, что вьется, клубится в коридоре. К ногам Эльмарис вот ломанулась, стоило той только шаг через порог комнаты сделать, как тени метнулись к ней, опутали ноги, по юбке вверх заскользили.
— А ну, — зашипела целительница, взмахнув рукой. — Прочь! Прочь, отродья. А то я вам… — еще и кулаком погрозила.
Тени брызнули врассыпную, послышалось слабое шипение. Не одобрили, значит, они такой расклад. Вон, притаились подле стены. Поглядывают в сторону Эльмарис злобненько так, недобро. Да только Эльмарис теней не боялась.
Что они могут сделать той, кого растила сама Дочь Тьмы? Вот что?
— То-то же, — фыркнула девушка и ступила на выщербленный пол коридора. Дверь в комнату свою прикрыла, но не до конца — мало ли, прятаться придется. — Будете себя хорошо вести, — прошептала она, обращаясь к притихшим теням, — тете про вас расскажу. Она выслушает. Поможет, если будет на то ее воля и силы.
И тени поверили. От этой странной человечки, которая и человеком-то то только условно считаться могла, тянуло силой. Древней, знакомой. Тьма была в ней и Тьма приняла ее. Отметила ее своей печатью, сделала дочерью своей, пусть не родной, но любимой.