Тина, раскрасневшаяся, улыбающаяся, с бурлящей от избытка адреналина кровью, была на седьмом небе от счастья. Элен Мейнуэй возбужденно тараторила о великолепных спецэффектах и реакции зрителей на постановку. Элиот Страйкер рассыпался в комплиментах, перечисляя подмеченные им режиссерские находки. Чарли Мейнуэй разливал третью бутылку «Дом Периньон», когда в зале вспыхнули огни, и зрители начали с неохотой расходиться. Но Тине удалось разве что пригубить шампанское: у их стола постоянно останавливались люди, чтобы поздравить ее с успехом.
К половине одиннадцатого большая часть зрителей покинула зал. А остальные уже направлялись к дверям. И хотя второго шоу в этот вечер не намечалось в отличие от всех последующих вечеров, официанты уже торопливо убирали со столов грязную посуду, снимали скатерти, расстилали новые, раскладывали столовые приборы к завтрашнему восьмичасовому представлению.
Когда проход перед их ложей окончательно освободился от тех, кто хотел поздравить Тину, она встала из-за стола и направилась к Джоэлю, который уже шел ей навстречу. Бросилась к нему на шею и, к собственному изумлению, расплакалась от счастья. Крепко прижималась к нему, тогда как он повторял, что никогда не видел такого великолепного шоу и столь бурной реакции зрительного зала на премьере для ОВП.
К тому времени, когда они прошли за кулисы, вечеринка уже набрала обороты. Декорации сдвинули, по центру сцены установили восемь складных столов. Накрыли их белыми скатертями и заставили блюдами с закусками, салатами, мясом, куриными грудками, жареным картофелем, пирожками, булочками, тортами, свежими фруктами, ягодами, сырами. Менеджмент отеля, манекенщицы, балерины, танцоры, фокусники, рабочие сцены, механики, музыканты сгрудились вокруг столов, задавшись целью попробовать все и вся. Руководил пиршеством сам Филипп Шевалье, шеф-повар отеля. Зная, что после премьеры будет банкет, мало кто из присутствующих пообедал, а большинство балерин и танцоров ничего не ели после легкого ленча. Так что народ отдавал должное еде, не забывая прогуляться к импровизированному бару. А с учетом положительных эмоций, полученных от многочисленных выходов на поклоны, веселье с каждым мгновением разгоралось.
Тина кружила по сцене, то и дело останавливалась, благодарила каждого за его или ее вклад в общий успех. Иногда сталкивалась с Элиотом Страйкером, которого действительно интересовало, как достигались те или иные сценические эффекты. И всякий раз, отходя от него, Тина сожалела, что приходится расставаться, а когда встречалась вновь, проводила с ним больше времени, чем прежде. А после четвертой встречи уже не могла сказать, как долго они пробыли вместе. Просто забыла о том, что надо бы пообщаться с кем-то еще.