— Да. И последний раз приглашал так давно, что мне как-то не по себе.
— Почему так?
— Из-за вас.
— Из-за меня вам не по себе.
— С вами я чувствую себя молодым. А в молодости я был очень стеснительным.
— Как мило.
— Я пытаюсь очаровать вас.
— И у вас получается.
Он обаятельно улыбнулся.
— Знаешь, стеснительность куда-то подевалась.
— Хочешь пойти на второй заход?
— Ты пообедаешь со мной завтра вечером?
— Конечно. Как насчет половины восьмого?
— Отлично! Одежда торжественная или повседневная?
— Джинсы.
Он коснулся накрахмаленного воротника, атласного лацкана фрака.
— Твой выбор очень меня радует.
— Я дам тебе мой адрес, — она полезла в сумочку за ручкой.
— Мы сможем заглянуть сюда, чтобы посмотреть самое начало шоу, а потом поехать в ресторан.
— Почему мы сразу не можем поехать в ресторан?
— Ты не хочешь увидеть открытие завтрашнего представления?
— Я решила сохранять ледяное спокойствие.
— Джоэль будет тобой гордиться.
— Если я действительно смогу это сделать, то и сама буду гордиться собой.
— Ты сделаешь. Характер у тебя твердый.
— В разгар обеда меня может охватить безудержное желание примчаться сюда.
— На этот случай я припаркую автомобиль у двери ресторана и не стану выключать двигатель.
Тина дала ему свой адрес, потом они поговорили о джазе и Бенни Гудмане, отвратительной работе телефонной компании Лас-Вегаса, словом, не только перешли на «ты», но уже и болтали как давние друзья. В разговоре выяснилось, что в свободное от работы время он катался на горных лыжах и летал, вот и рассказал Тине немало забавных историй о том, что иной раз случалось на горнолыжных трассах и в воздухе. В его компании она чувствовала себя уютно, но при этом он и интриговал ее. В нем чувствовалась мужская сила и нежность, агрессивная сексуальность и доброта.
Премьера… хит сезона… большие деньги… новые возможности, открывающиеся благодаря ее успеху с первым мегашоу… а теперь новые радужные перспективы в личной жизни…
Раздумывая над всеми свалившимися на нее благами, Тина вдруг поразилась тому, сколь многое может измениться в жизни человека за один только год. Горечь, боль, трагедия и, наконец, свет в конце черного тоннеля. Будущее, ради которого стоило жить. Радужное будущее. В тот момент Тина не сомневалась, что теперь-то у нее все наладится. Не ждала подвоха.
Ночь окутала дом Тины Эванс, шурша сухим ветром пустыни.
Соседский кот крался по лужайке, охотясь за подхваченным ветром листком бумаги. Прыгнул, не схватил, споткнулся, испугался самого себя, метнулся на другой участок.
В доме по большей части стояла тишина. Через равные промежутки времени начинал урчать компрессор холодильника, потом замолкал. Иногда под сильным порывом ветра дребезжала разболтавшаяся стеклянная панель одного из окон в гостиной. В какой-то момент включилась система обогрева, пару минут шипел горячий воздух, поступающий через вентиляционные решетки.