– К ригу обращаются на "вы". Разве нет?
– Заинтриговала, – хмыкнул Каирн. – Ты что, и с Оином так общалась?
– Это другое дело, – еле слышно ответила я.
– Действительно, другое, – согласился Каирн. – Он – не истинный риг и допустил слишком много отступлений от ритуала. Популярности это ему не прибавило, подданные должны чувствовать власть правителя. Но речь сейчас не об этом. Я запрещаю тебе в разговоре со мной называть меня "ригом" и на "вы".
Я на несколько секунд онемела. Вот так? Прямо "запрещаю"? Ну и зачем? Хочет, чтобы все видели, как мы чудесно поладили? Или есть другие причины?
Мы вышли из замка. Я шагала рядом с Каирном, а мозг уже пытался делать выводы. Ригесса и супруга рига – не совсем одно и то же. И чем они отличаются? Видимо, тем, что ригесса имеет власть, а жена рига – нет. Интересно, знал ли об этом Оин?
– Ты меня услышала? – Каирн слегка сжал мои пальцы в тёплой ладони.
– Да. Буду называть по имени и на "ты", – пообещала я.
На площади снова гудела толпа. Те же лица, но теперь на многих застыло выражение суровой скорби. В толпе мелькало больше женщин, чем при погребении мага и Вероники. Я шла, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. На огромной груде хвороста лежали пятеро умерших в белых одеждах. Двое ириу, трое райгов. Я знала только одного – воина из подчинённых Эйга. Тело самого Эйга так и не нашли.
На этот раз Каирн держал долгую речь. Он произнёс слова сочувствия родственникам погибших, перечислил всех убитых по именам, вспомнил заслуги каждого из райгов и самым сердечным тоном говорил о храбрости и отваге ириу, погибших, спасая других. Риг сожалел, что правление Оина привело к столь трагическим последствиям. Он обещал помощь родственникам убитых и говорил, что не забудет ни одного из пострадавших и отдавших жизнь из-за пришедшего к власти самозванца.
Я стиснула зубы. В глазах темнело от удушающей ярости. Можно подумать, сам Каирн не имел отношения к гибели этих людей! Если бы он не играл в загадки, а сразу сказал мне о легенде райгов, этого можно было бы избежать. Каирн получил бы свой перстень рига, а мы с Оином ушли бы в большой мир вместе. Мы все трое виновны одинаково, только риг не признает своей вины.
"Я ничего не могу сделать, – мысленно повторяла я раз за разом. – Я не могу вмешаться. Нельзя устроить скандал на похоронах. Да и слушать толпа будет не меня, а своего правителя. В этом мире кто имеет власть, тот и прав".
– Мы сожалеем о случившемся и сделаем всё, чтобы не допустить ничего подобного в будущем, – говорил Каирн.
Он мельком взглянул на меня и снова устремил взгляд в толпу. Мы?! Это риг о себе во множественном числе говорит? Или о нас обоих? Судя по прокатившемуся над площадью шепотку – о себе и обо мне. Решил сразу показать подданным, какую роль собирается мне отвести? Нашёл время! Даже мои брачные метки его не смущают, а ведь бордовые розы на кисти моей руки видят все вокруг.