– Конечно! – ухватил наконец нить беседы Зак. – Мы можем метать дротики. Или убивать их стрелами. Только ты сам сказал, что в ближнем бою даже не успеешь натянуть свой лук.
– Не успею. Но у меня теперь есть другое оружие.
Иво подошел к мишени и выдрал из нее стрелы. Когда грудь деревянной фигуры освободилась, Иво аккуратно прикрепил на освободившееся место свежую бересту и кивнул молча взирающему на происходящее товарищу:
– Смотри!
Отойдя на несколько шагов, он повернулся и взмахнул левой рукой. В тот же миг в обновленную мишень вонзились три короткие стрелы. Иво торжествующе посмотрел на изумленного Зака.
– Видел!?
– Это… это ты? – Зак широко раскрытыми глазами смотрел на товарища. Потом он подбежал к чучелу и с усилием выдернул короткое древко без привычного оперения.
– Но ты же не стрелял! Я бы увидел. Как ты это сделал?
– Теперь мне не нужен меч, – гордо заявил Иво. – Мои стрелы опередят любого. Даже на расстоянии вытянутой руки.
– Ты купил это оружие на ярмарке в Ире, – догадался Зак.
Иво снисходительно покачал головой.
– Такого оружия не купишь нигде. Я сам сделал его!
– Сам? Я знаю! Ты великий мастер, как и твой отец. Сама Мать войны научила тебя! И теперь наше войско легко перебьет германцев! – Подхватив с песка две стрелы, Зак пустился в ритуальный танец, поражая невидимого врага и припевая:
Быстрые стрелы Иво
Поразят любого врага,
Станут ливы непобедимы.
Некоторое время Иво, счастливо улыбаясь, смотрел на танец друга, но не присоединялся к нему, а потом и вовсе поднял руку.
– Подожди! Наше войско не получит такого оружия.
– Почему? – удивился Зак.
– Мне пришлось бы работать целый год, с рассвета до заката, чтобы сделать такое оружие только для воинов нашей деревни. Это просто невозможно. И не нужно. Противник не должен догадываться о его существовании. Может быть, я успею сделать еще один тайный лук для тебя. Но никто не должен знать о нем.
– А если кто-то увидит его у нас и спросит…
Иво повернулся к нему и вытянул в его направлении левую руку, к которой по-прежнему было прикреплено смертоносное оружие.
– Ты сказал, что меня научила Мать войны. Это не так. Это была Мать ночи. И она покарает любого, кто нарушит слово. Никто, кроме нас двоих, не должен знать о нем. По рукам?
– И даже старейшина? – спросил Зак, пожимая руку товарища.
– Особенно он.
Сразу после утренней трапезы Иоганн вышел к изрубленному ударами меча деревянному столбу и начал неспешно наносить разящие удары, искоса поглядывая на врата епископского подворья. Пилигримы расходились по своим городским делам. Наконец, среди них появился и торопливо шагающий Курт со свитком пергамента под мышкой. Дождавшись, когда двор опустеет, Иоганн скользнул обратно в келью, стал перед лежанкой слуги на четвереньки и занялся ее тщательным изучением. Судя по состоянию духа Курта, пропажи он не заметил. Такое могло быть только по двум причинам. Или монет было столько, что он просто не утруждал себя их пересчетом, или что найденная накануне монета принадлежала кому-нибудь другому, жившему в монастыре до прибытия пилигримов и, возможно, уже давно покоящемуся в могиле. Такой сценарий устроил бы Иоганна наилучшим образом, и он на удивление быстро убедил себя, что дела обстоят именно так, а потому он и есть истинный наследник обнаруженного клада.